ПЕЙЗАЖ в узком смысле — образ природы, в широком — изображение любого незамкнутого пространства. Различаются следующие его функции.
Обозначение места и времени действия, а также предмета описания, олицетворенного адресата и т.д. Иногда это делается прямо в заглавии (или заменяющей его первой строке стихотворения): “Море” Жуковского, “Деревня”, “Погасло дневное светило...”, “К морю”, “Анчар”, “На холмах Грузии лежит ночная мгла...”, “Зимнее утро”, “Осень” Пушкина, “Парус”, “Когда волнуется желтеющая нива...”, “Утес”, “Выхожу один я на дорогу...” Лермонтова, “Гроза”, “Лес” Островского, “Железная дорога” Некрасова, “Весенние воды”, “О чем ты воешь, ветр ночной?..”, “Тени сизые смесились...” Тютчева, “На заре ты ее не буди...”, “Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали...” Фета, “Вишневый сад” Чехова, “Россия”, “На поле Куликовом” Блока, “Запели тесаные дроги...”, “Отговорила роща золотая...”, “Спит ковыль. Равнина дорогая...”, “Неуютная жидкая лунность...” Есенина, “Смуглый отрок бродил по аллеям...”, “Небывалая осень построила купол высокий...”, “Приморский сонет” Ахматовой, “Февраль. Достать чернил и плакать!..”, “Ты в ветре, веткой пробующем...”, “Зимняя ночь”, “Рассвет”, “Август”, “Когда разгуляется”, “Ночь” Пастернака, “Тихий Дон” Шолохова, “Я не ищу гармонии в природе”, “Где-то в поле возле Магадана”, “Сентябрь”, “Вечер на Оке” Заболоцкого. Ho пейзаж — не только указание, а более или менее подробное описание. Во всех перечисленных произведениях оно есть, своеобразное у каждого автора соответственно его творческому лицу, художественному методу, роду и жанру, к которым произведение относится. Так, в пьесе Чехова вишневый сад предстает не столько в ремарках, сколько в речах персонажей и вырастает в реалистический символ, Есенин пронизывает пейзажные, даже космические, картины образами деревенского быта, у Пастернака и Заболоцкого человек по-разному сливается с окружающим миром.
Сюжетная мотивировка: например, «в “Капитанской дочке” буран в степи — мотивировка первой встречи Петра Гринева и Пугачева, “вожатого”», у Островского гроза и емкий символ, и мотивировка признания напуганной Катерины в своем грехе, делающего практически неизбежной трагическую развязку.
Форма выражения психологии персонажей или лирического героя: две встречи Андрея Болконского со старым дубом и лунная ночь в Отрадном, олицетворенный дождь в конце Бородинского сражения, словно призывающий людей опомниться, в “Войне и мире”; психологическая неотрывность лирического героя Есенина, “последнего поэта деревни”, от родного края и трагическое осознание им невозможности вернуть былую гармонию бытия; переживание героями повести В.Г. Распутина “Прощание с Матерой” предстоящего затопления острова посреди Ангары, на котором они прожили от рождения до старости, и т.д.
“Форма присутствия автор а”, проявление авторской позиции: Пушкин в “Деревне” резко противопоставляет два лика “пустынного уголка”, а в “Анчаре” сближает неосмысленную грозную силу природы и жестокую власть в человеческом обществе; лермонтовский лирический герой мечтает найти успокоение и спасение от одиночества в таком слиянии с вечной природой, которое не привело бы к его растворению в ней (“Выхожу один я на дорогу...”), и эта фантастическая мечта вполне автопсихологична; Тютчев, Заболоцкий — не столько пейзажисты, сколько натурфилософы, создатели каждый своей философии природы; у певца индустриализации Маяковского показательно само отсутствие образов природы, которую требовалось “покорять”; у Шолохова — вопиющий контраст гармонической природы, а также мирной (хотя далеко не идеализированной) жизни на “тихом” Дону, привычной работы на земле и ужасного массового взаимного истребления людей.
Разные функции пейзажей нередко выступают вместе, в сложных переплетениях.
Так называемый “городской пейзаж” играет по преимуществу роль психологическую и социально-характеристическую. Особенно часто русские поэты и прозаики обращались к образу Петербурга. От “Медного всадника” Пушкина до лирики и поэмы “Двенадцать” Блока, до стихов Ахматовой и Мандельштама он прошел огромную эволюцию. Свой, мрачный Петербург у Некрасова и Достоевского. У Есенина своя Москва — “кабацкая”, описываемая в основном “изнутри”, но самое принципиальное противопоставление для него — города вообще и деревни, предстающей в до боли близком, родном образе. В современной прозе внешний облик городов описывается нечасто, мыслится всем известным.