ОБРАЗ АВТОРА в широком смысле — понятие, употребляемое как примерно равнозначное понятию авторской позиции в произведении или же еще более широкому понятию “автор” — не биографический, не автор-творец, а “идейно-эмоциональное средоточие, формальносодержательный центр художественного произведения... его неразложимое смысловое ядро...”. Языковед Г.О. Винокур в статье 1945 г. “Об изучении языка литературных произведений” даже заявлял: “В конце концов образ автора определяется всей сложной совокупностью явлений, создающих ту или иную литературную обстановку, т.е. его литературной школой, его эстетическими воззрениями и т.д. Громадное значение здесь принадлежит той общей эстетике языка, которой характеризуется творческий метод автора, т.е. тому, например, относится ли он к слову, как к чистому знаку мысли (Пушкин), или же слово у автора “музыкальное” (Фет), “изобразительное” (Гоголь), “орнаментальное” (Лесков) и т.д. Понятие авторской индивидуальности может быть расширено до каких угодно историко-литературных пределов, т.е. ее можно понимать не только в применении к одному отдельному автору, но и к целой плеяде авторов, к литературному направлению, эпохе и т. д.”. В любом случае, по Винокуру, имеются в виду «известные индивидуальные свойства речи, то, что называлось когда-то “слогом” в отличие от “языка”». Это одновременно очень широкое и очень узкое понимание “образа автора”, отождествляемого к тому же с “авторской индивидуальностью”.
М.М. Бахтин возражал против подобных пониманий образа автора, резонно говоря, что создающий, изображающий не может быть создаваемым, изображаемым. В одной работе он назвал этот термин неудачным, в другой попробовал уточнить: “Так называемый образ автора — это, правда, образ особого типа, отличный от других образов произведения, но это образ, а он имеет своего автора, создавшего его. Образ рассказчика в рассказе от я, образ героя автобиографических произведений (автобиографии, исповеди, дневники, мемуары и др.), автобиографический герой, лирический герой и т.п. Все они измеряются и определяются своим отношением к автору-человеку (как особому предмету изображения), но все они — изображенные образы... Мы можем говоритьо чистом авторе в отличие от автора частично изображенного, показанного, входящего в произведение как часть его”.
Один из последователей Бахтина продолжает уточнять: образ автора не следует смешивать с повествователем и рассказчиком. Написал “Евгения Онегина” Пушкин, который в романе как реальный человек не может присутствовать. “Тот, кто обращается к читателю со словами “Теперь мы в сад перелетим, / Где встретилась Татьяна с ним”, конечно, — повествователь, а тот персонаж, который на берегу Невы вспоминает с Онегиным “начало жизни молодой”, — образ автора, изображенное “лицо с особой биографией” (“Ho вреден север для меня”)... “Образ автора” создается подлинным автором (творцом произведения) по тому же принципу, что и автопортрет в живописи”.
В этом конкретном смысле образ автора (как персонаж) позволительно видеть не только в пушкинском романе, но и в “Реквиеме” Ахматовой: там, кроме собирательного образа матери, есть и образ женщины-поэта исключительного таланта и мужества, которая одна может с такой силой “это описать” и заслуживает памятника, как реальный человек. Близок к образу автора повествователь (офицер-литератор) в “Герое нашего времени”. А в “Василии Теркине” Твардовского даже в четырех главах, названных “От автора”, зачастую присутствует скорее повествователь, чем образ автора, лишь в главе “О себе” сконцентрированы автобиографические черты последнего: вспоминается имя-отчество школьного учителя, говорится о судьбе семьи на момент создания главы (“Мать, отец, родные сестры / У меня за той чертой”) и т.д. В рассказе А.И. Солженицына “Матренин двор” Игнатич — автобиографический персонаж, вымысла в рассказе фактически нет, но герой не подан как образ автора, мир произведения строго объективирован, о создании рассказа автором в самом тексте речь не идет, отчество писателя заменено на другое, только похожее.