Толстый шкипер стоит на борту шхуны, которая должна причалить к небольшому острову. Он не отрываясь вглядывается в береговую линию. Подойти к острову с первой попытки не удается: проход к нему, о котором наверняка знает шкипер, не виден рулевому. Быстро темнеет. Шхуна вынуждена отойти в море и встать на якорь, чтобы дождаться рассвета. Шкипер сильно досадует на это, но иного выхода у него не остается.
Утром шхуна входит в лагуну. Поставив ее на якорь, толстый шкипер сходит на берег. По еле заметной тропинке он медленно углубляется в заросли кокосовых пальм скоро выходит к речке. Через нее перекинут мостик — десяток пальмовых стволов, уложенных впритык и опирающихся концами на развилки, вбитые в дно ручья. Надо пройти по круглым гладким скользким бревнам, не имея никакой опоры для рук. При комплекции шкипера для этого требуется изрядная храбрость и сноровка.
Все же толстяку удается перебраться на другую сторону ручья. Там его встречает седой человек, белый, хозяин небольшого домика европейского типа. Это Нейлсон, швед, двадцать пять лет назад обосновавшийся на этом крошечном острове. Он был смертельно болен, врачи предсказывали, что ему остается жить не больше года, и молодой тогда Нейлсон приехал умирать на островок, затерянный в океане. Однако целебный климат оказал на него удивительное действие, и Нейлсон не только не умер, но потолстел, выучил язык канаков (местного населения) и остался жить на острове навсегда.
Нейлсон приглашает шкипера к себе домой выпить. У Нейлсона огромная библиотека. Шкипер считает его чудаком. Сам он не читает ничего, кроме газет, рассказывает, что остров этот ему не знаком, но по поручению своих хозяев он должен был доставить сюда груз консервов.
Нейлсон внимательно рассматривает своего гостя, не может отделаться от мысли, что где-то встречал его раньше. Внешность шкипера вызывает у него отвращение. Шкипер высок и очень толст. У него заплывшее жиром лицо, красное и все пятнах. Он сидит в тяжелой некрасивой позе. Нейлсон лениво задает себе вопрос, как выглядел этот человек в молодости, практически не может представить, что сидящий перед ним оплывший от жира человек когда-то был мальчишкой. Его лицо отражает безграничное самодовольство. Нейлсон вдруг спрашивает, не встречал ли шкипер за свою долгую жизнь на островах человека по прозвищу Рыжий. Тот отвечает отрицательно.
Нейлсон рассказывает шкиперу свою историю. По его мнению, ему удалось выздороветь на острове потому, что «здесь на миг задержалась любовь... Благоухание прекрасной страсти носилось здесь в воздухе». Это место показалось ему удивительно красивым, потому что он пережил здесь красивую любовь к туземной девушке.
Любовь Нейлсона была безответной. Девушка до него жила с Рыжим. Рыжий был удивительным красавцем, сложенным, как греческий бог, с пышной рыжей шевелюрой, с ослепительно белой кожей, как у женщины. У него были большие темные синие глаза, длинные черные ресницы, правильные черты лица. Ему исполнилось двадцать лет. Тогда он и встретил и полюбил свою красавицу туземку, которую звал Салли. Молодые люди любили друг друга одинаково, что, по словам Нейлсона, — большая редкость. «Такова истинная любовь, не та любовь, которая вырастает из взаимной симпатии, общих интересов, духовной близости, но любовь простая, первозданная... Ta любовь, которая влечет друг к другу зверей и богов. Ta любовь, которая делает мир чудом. Ta любовь, которая дает жизни ее внутренний смысл».
Рыжий и девушка поселились в хижине на том месте, где теперь стоит домик Нейлсона. Они вели тихую, полную незатейливых радостей жизнь влюбленных детей. Иногда Рыжий рыбачил на рифе и приносил корзину разноцветной рыбы. Иногда ночью он с фонарем ловил омаров. Салли пекла бананы, делала вкуснейшие кушанья из кокосовых орехов. По праздникам они закалывали поросенка. Они вместе купались в речке, вечером катались в челноке по лагуне. «На закате темно-синее море окрашивалось в цвет красного вина, как море гомеровской Греции; в лагуне же оно переливалось всеми оттенками, от аквамарина до аметиста и изумруда; а лучи заходящего солнца на короткое время придавали ему цвет жидкого золота». Кораллы, которые росли в море, походили на волшебный сад, а рыбы — на бабочек. Все это казалось раем на земле и напоминало сказку.
Сказочная любовь юной пары продолжалась до тех пор, пока к острову не причалило английское китобойное судно. Рыжий отправился к соотечественникам, чтобы обменять роскошные фрукты, которые они набрали вместе с Салли, на настоящий трубочный табак. Сигареты из пандановых листьев, которые без устали крутила ему Салли, были крепкими и приятными на вкус, но в Рыжем уже таилось крошечное семя будущего пресыщения безграничной любовью и хотелось пусть короткого, но общения с европейцами.
Рыжий поднялся на борт судна. Капитан, у которого не хватало матросов, вначале пытался честно завербовать Рыжего в команду, но когда тот отказался, просто напоил его и увез.
Салли была безутешна. Вскоре она родила мертвого ребенка и совсем «погасла». Она ждала Рыжего три года, что удивительно для женщин ее племени: их чувства бурны и преходящи, они не способны на длительную страсть. Через три года на острове появился Нейлсон. Увидев красавицу Салли, он влюбился без памяти. «Трагические глаза Салли хранили какую-то тайну; в них отражалась вся растерянность и горечь израненной души». Он узнал историю Салли, и она глубоко тронула его. Все в один голос объясняли Салли, что Рыжий давно забыл ее, так как он ни разу не навестил ее за это время, хотя судно плавает в этом районе. Знакомые уговаривали ее уступить настояниям Нейлсона и выйти за него замуж. Салли отказывалась, Нейлсон становился все настойчивее, его чистая любовь превратилась во всепоглощающую страсть. В конце концов Салли уступила, но Нейлсон всегда знал, что даже будучи его женой и живя с ним в одном доме, Салли не любит его, что если на острове появится Рыжий, она тут же уйдет с ним и ни на минуту не задумается о том, как больно будет искренне любящему ее мужу. Она покорилась Нейлсону потому, что устала сопротивляться, но отдала только то, чему не придавала цены. Накануне свадьбы Салли сожгла хижину, в которой жила с Рыжим, и Нейлсон построил на этом месте свой дом на европейский манер.
Много лет Нейлсон тщетно пытался пробить стену непонимания между собой и женой. Он старался растопить сердце Салли добротой, но оно оставалось таким же холодным. «Его любовь стала тюрьмой, из которой он стремился бежать, но у него не хватило силы просто открыть дверь и выйти на свободу. Это было мучением, и под конец он потерял надежду и уже не чувствовал боли». Скоро Салли стала ему не нужна. Он довольствовался роялем и книгами, жену не любил, жил по привычке, относился к ней снисходительно.
Пока Нейлсон рассказывал, в его сознании неожиданно возник странный образ молодого человека. Он как будто смотрел в кривое зеркало, которое делает человека необычайно толстым. Нейлсон догадался, почему случайная прогулка по острову привела шкипера именно к его дому. Он резко спросил гостя о его имени. Шкипер признался, что он и есть Рыжий.
В комнату вошла постаревшая Салли — толстая смуглая туземка, что-то сказала мужу о домашних делах. Собственный голос показался чужим взволнованному до глубины души Нейлсону. Потом она равнодушно посмотрела на гостя и вышла из комнаты. Критический момент наступил и прошел. Ничего не случилось. Салли удалилась, стал прощаться и шкипер.
Когда шкипер скрылся за деревьями, Нейлсона охватило бешенство. Ему казалось, что его обманули. Влюбленные встретились и не узнали друг друга. За обедом Нейлсон гадает, что сказала бы Салли, если бы знала, что «толстый старик был тот возлюбленный, которого она все еще помнила со всем пылом юности». Нейлсон понимает, что самому ему уже все равно. Ему непонятно, почему он так страстно любил эту женщину, зачем сложил к ее ногам все сокровища своей души, когда ей это было совершенно не нужно. Теперь он чувствовал к ней только презрение и решил, что терпел достаточно. Нейлсон объявляет Салли, что шкипер сообщил ему, будто его брат болен, и он должен вернуться на родину. На вопрос жены, надолго ли он едет, Нейлсон равнодушно пожимает плечами.