1. Романтизация Цветаевой неземного Блока.
2. Одухотворенная любовь поэта к земному Ангелу.
3. Восприятие смерти Блока Цветаевой. Нежный призрак,
Рыцарь без укоризны, Кем ты призван В мою молодую жизнь?
М. И. Цветаева
Вся гамма чувств, испытываемая М. И. Цветаевой к ее старшему современнику, русскому поэту-символисту А. А. Блоку, выражена в ее поэтическом цикле «Стихи к Блоку», который создавался с 1916 по 1921 год. Кем был для М И. Цветаевой А. А. Блок? Прежде всего, святым, неземным человеком, чистым Ангелом, сошедшим с небес на землю, праведником и певцом России. Цветаева восхищается им и в первом стихотворении, датированном 15 апреля 1916 года, говорит:
Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке,
Одно единственное движение губ,
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту...
В своей монографии «Марина Цветаева. Жизнь и творчество» А. А. Саакянц пытается выделить событийные мотивы, побудившие поэта написать эти строки: «Звукопись слилась с голосом души, зазвучавшим непривычно смиренно и кротко. Было ли обращение Цветаевой к Блоку отголоском настроений петербургской поездки, или, возможно, — откликом на пребывание Блока с 29 марта по 6 апреля в Москве по поводу постановки в Художественном театре драмы «Роза и крест», а всего вероятнее, так она отозвалась на выход в «Мусагете» его книг «Театр» и первого тома «Стихотворений». Уже здесь видно, что А. А. Блок — один из любимейших поэтов молодой Цветаевой. Он вроде бы и реальный человек, и в то же время фантастический пришелец из другого, высшего измерения. В мае того же года Марина Ивановна пишет еще ряд стихотворений, посвященных А. А. Блоку, называя его «нежным и милым призраком», «Божьим праведником своим прекрасным», «вседержителем своей души», Ангелом. У М. И. Цветаевой свой Блок, воспринимаемый ею таким, каким она его создала в своих романтических образах и мыслях: величественным и бесплотным, нездешним и воздушным.
Цветаева не просто боготворила А. А. Блока, она его любила, тянулась к нему душой и, как и еще к одному поэту-петербуржцу — О. Э. Мандельштаму, рассказывала ему о родной Москве. Но если во втором стихотворении из цикла «О Москве» речь в основном идет о величии первой столицы Руси, то в стихах, посвященных А. А. Блоку и Москве, акцент в конце произведения делается на пространственную разлуку с далеким любимым:
...И проходишь ты над своей Невой
О ту пору, как над рекой-Москвой
Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.
Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю...
Но моя река —да с твоей рекой,
Но моя рука — да с твоей рукой
Не сойдутся. Радость моя, доколь
Не догонит заря — зари.
Обожествляя А. А. Блока, Цветаева понимает, что он недосягаем для поэта, и ее любовь к нему неосуществима. Поэтому поэту остается только петь ему восхищенную песнь. Похожее видение такого отношения Цветаевой к А. А. Блоку есть и у Саакянц: «Просиявший Цветаевой в апреле образ Александра Блока вновь является ей. С 1 по 18 мая она пишет еще семь стихотворений к Блоку, — прославлений? песен? молитв? — не уловишь их жанра, не определишь его однозначно... Лирическая героиня даже не дерзает присоединиться к сонму любящих, которым важно, чтобы их чувства были услышаны; она хочет издали восславлять любимого поэта: «Женщине — лукавить, Царю править, Мне — славить Имя твое». Сама Марина Ивановна подтверждает всю восхищенную безответность своей любви к А. А. Блоку в следующих строчках:
...Я на душу твою — не зарюсь!Нерушима твоя стезя.В руку, бледную от лобзаний,Не вобью своего гвоздя.И по имени не окликну,И руками не потянусь.Восковому святому ликуТолько издали поклонюсь...В то же время М. И. Цветаева ощущает неземную силу поэта Блока, которому была поручена великая миссия — любить и спасать Россию, особенно в послереволюционные годы. В 1920 году это наглядно показано в стихотворении «Как слабый луч сквозь черный морок адов...». Здесь Блок предстает «неким серафимом», пророком, голос которого говорит о всеобъемлющей любви к земным людям, «слепым и безымянным», о вечной любви к России, которая «в ночь канувшая — на дела лихие!» Лирическая героиня М. И. Цветаевой верит, что «святое сердце Александра Блока» спасет Россию и людей, живущих в этой стране.
Но нично не вечно на Земле. 7 августа 1921 года А. А. Блок умер. Его смерть была воспринята Цветаевой поэтически своеобразно. 30 августа 1921 года она признается в черновом письме к Ахматовой: «Смерть Блока. Еще ничего не понимаю и долго не буду понимать. Думаю: смерти никто не понимает... Удивительно не то, что он умер, а то, что он жил. Мало земных примет, мало платья. Он как-то сразу стал ликом, заживо-посмертным (в нашей любви). Ничего не оборвалось, — отделилось. Весь он — такое явное торжество духа, такой — воочию — дух, что удивительно, как жизнь — вообще — допустила. Смерть Блока я чувствую как Вознесение. Человеческую боль свою глотаю. Для него она кончена, не будем и мы думать о ней (отождествлять его с ней). Не хочу его в гробу, хочу его в зорях», Значит, умерев физически, А. А. Блок, лирический герой Цветаевой, продолжает жить: в ее творчестве, в мыслях и на небе, где у него, Ангела, дом. В стихотворении «Вот он — гляди — уставший от чужбин...» Цветаева признает то, что при жизни ее любимый поэт, Блок был одинок, поэтически одинок: «вождь без дружин», «князь без страны», «Друг без друзей». Но в следующем стихе она обращается к друзьям покойного А. Блока:
Други его — не тревожьте его!Слуги его — не тревожьте его!Было так ясно на лике его:Царство мое не от мира сего...Еще раз. подчеркивая то, что Блок был «не от мира сего» (в поэтическом понимании этого выражения), М. И. Цветаева наделяет своего лирического героя крыльями и лебединой душой. Она верит в бессмертие души А. А. Блока и, возможно, в переселение ее в какого-то новорожденного на российской земле:
... Какая из смертныхКачает твою колыбель?Блаженная тяжесть!Пророческий певчий камыш!О, кто мне расскажет,В какой колыбели лежишь?..Схватить его! Крепче!Любить и любить его лишь!О кто мне нашепчет,В какой колыбели лежишь?В последнем, шестнадцатом стихотворении к Блоку Цветаева признает, что смерть поэта-пророка не только ее боль, но и рана их отчизны — России, которую А. А. Блок любил больше всего в жизни.