С. Есенин вернулся на родину иным: «После заграницы я смотрю на страну свою и события по-другому» («Автобиография», 1924). После возвращения началось очень трудное для поэта время. Против него было сфабриковано обвинение в антисемитизме, которое рассматривал товарищеский суд. Травля Есенина принимала хорошо организованные формы: всего с 1920 по 1925 год против него было заведено 13 уголовных дел; критика постоянно упрекала его в несоответствии современным литературным задачам. На нервной почве ухудшилось здоровье поэта. Но что удивительно — в этот период он создал самые светлые свои произведения: «Заметался пожар голубой...», «Письмо матери», «Мы теперь уходим понемногу...» и др.
Произведения этого периода объединяет философское осмысление жизни. Именно в эти годы поэт создает стихотворения о матери, развивает жанр послания («Письмо деду», «Письмо к сестре», «Письмо матери»). В посланиях к близким он высказывает свою боль и сомнения без недомолвок, рассказывает о своей жизни, делится планами на будущее. Исследователь В. Базанов отмечал, что «в стихотворных “посланиях” Есенин искусно переплавляет бытовой, казалось бы, сугубо прозаический материал, превращая его в достояние лирической поэзии, создавая особую атмосферу интимности, задушевности».
«Письмо матери» (1924) поражает музыкальностью, удивительно правильным для элегического послания ритмом, чередованием женских и мужских рифм, ассонансов, повтором строф — всё это формирует песенное начало стихотворения.
Мотив света пронизывает всё стихотворение — это и деревенский пейзаж, и избушка, над которой «вечерний несказанный свет», и в первой строфе — мать: «Ты одна мне несказанный свет». Через стихотворение проходит мотив дороги: «Что ты часто ходишь на дорогу...» Ожидания матери сбудутся, встреча состоится. Лирический герой сам живёт мечтой об этой встрече, о «низеньком доме»: «Я вернусь, когда раскинет ветви / По-весеннему наш белый сад». Пока же он сам в дороге, в пути, усталый скиталец, но с ясным ощущением того, что «к старому возврата больше нет».
В 1924 году внезапно скончался друг С.А. Есенина А.В. Ши-ряевец. Есенин посвятил ему стихотворение «Мы теперь уходим понемногу...» (1924).
Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.
Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве
И зверьё, как братьев наших меньших,
Никогда не бил но голове.
Философское осмысление жизни позволяет лирическому герою оценить, увидеть счастье в простом и обыденном и грустить, так как «...в той стране не будет / Этих нив, златящихся во мгле...».
В 1925 году увидел свет сборник Есенина «Русь советская». Это своеобразная трилогия, куда вошли стихотворения «Возвращение на родину», «Русь советская», «Русь уходящая». Поэт вновь и вновь пытался понять и принять «коммуной вздыбленную Русь». Стихотворение «Русь советская» (1924) начинается элегическим воспоминанием:
Тот ураган прошёл. Нас мало уцелело.
На перекличке дружбы многих нет.
Я вновь вернулся в край осиротелый,
В котором не был восемь лет.
Ураган революции уничтожил целое поколение, на смену которому пришли люди с другим мышлением, другим отношением к деревне («Уж не село, а вся земля им мать», «Язык сограждан стал мне как чужой, / В своей стране я словно иностранец»). Но грусть не единственный и не основной мотив стихотворения. Звучит пушкинский мотив встречи с «племенем младым, незнакомым...»:
С горы идёт крестьянский комсомол,
И под гармонику, наяривая рьяно,
Поют агитки Бедного Демьяна,
Весёлым криком оглашая дол.
Однако это не только осознание бытия, естественности смены поколений, но и трагизм отторжения: «Моя поэзия здесь больше не нужна, / Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен», «Ни в чьих глазах не нахожу приют». Строящие новую жизнь земляки отвергают поэта. Он не осуждает их, напротив, приветствует. Его пожелания добры и светлы: «Цветите, юные, и здоровейте телом!» Но «другой напев» лирический герой не принимает: «А я пойду один к неведомым пределам, / Душой бунтующей навеки присмирев». Советскую реальность он не отождествляет с Русыо, которой он будет служить вечно:
Но и тогда,
Когда на всей планете Пройдёт вражда племён,
Исчезнет ложь и грусть, —
Я буду воспевать Всем существом в поэте Шестую часть земли С названьем кратким «Русь». '
В стихотворении «Русь уходящая» (1924) С. Есенин признаёт новую Россию, хотя понимает, что многое изменилось на родине и осознать происходящее непросто. «Я человек не новый! / Что скрывать? / Остался в прошлом я одной ногою, / Стремясь догнать стальную рать, / Скольжу и падаю другою».
Размышляя о судьбах людей, лирический герой осознаёт трагичность тех, которые «ещё несчастней и забытей», завидует тем, «Кто жизнь провёл в бою, / Кто защищал великую идею», грустит о своём прошлом: «А я, сгубивший молодость свою, / Воспоминаний даже не имею». Подводя итоги элегическим размышлениям, он понимает трагичность своего положения:
Я знаю, грусть не утопить в вине,
Не вылечить души
Пустыней и отколом.
Знать, оттого так хочется и мне,
Задрав штаны,
Бежать за комсомолом.
Философское и эмоциональное наполнение поздней поэзии Есенина — избавление от внутреннего конфликта и стремление к гармонии. Это ощущается и при знакомстве с циклом «Русь советская». Ещё яснее эти настроения пронизывают стихотворение «Неуютная жидкая лунность...» (1925). Его лирический герой стремится найти гармонию в новой жизни. Воспоминаниям юности («Неуютная жидкая лунность / И тоска бесконечных равнин...», «По дорогам усохшие вербы / И тележная песня колёс...») лирический герой противопоставляет мечту об индустриальной деревне: «Мне теперь по душе иное... /Ив чахоточном свете луны / Через каменное и стальное / Вижу мощь я родной стороны».
В стихотворении слышится желание лирического героя увидеть новую Русь, «мощь родной стороны», возрождение деревни через индустриализацию: «Но и всё же хочу я стальною / Видеть бедную, нищую Русь». Однако и это стихотворение нельзя назвать оптимистическим, скорее это оптимистическая трагедия. «Я не знаю, что будет со мною... / Может, в новую жизнь не гожусь...» Новую жизнь лирический герой принимает разумом, а подлинные чувства — тоски и боли — в подтексте стихотворения. Мысль «может, в новую жизнь не гожусь» проходит через многие поздние стихотворения С. Есенина.