Lit-Helper.Com В нашей библиотеке 23 521 материалов.
Сочинения Биографии Анализ Характеристики Краткие содержания Пересказы

В основе повести «Прощание с Матерой» автобиографический факт: село Усть-Уда Иркутской области, где родился Распутин, впоследствии попало в зону затопления и исчезло. Конфликт повести из категории вечных: конфликт старого и нового. Какой ценой утверждается новое? Отметая и разрушая старое или преобразуя его?

Остров Матера ждут перемены: людей собираются переселять на другой берег Ангары, где строится большой новый поселок: ниже по реке строят плотину для «электростанции, вода поднимется и разольется ...» Люди на Матере селились издавна: «Тот первый мужик, который триста с лишним лет назад надумал поселиться на острове, был человек зоркий и выгодливый, верно рассудивший, что лучше этой земли ему не сыскать». «Деревня на своем веку повидала всякое. Мимо нее поднимались в древности вверх по Ангаре бородатые казаки ставить Иркутский острог; подворачивали к ней на ночевку торговые люди, снующие в ту и другую сторону; везли по воде арестантов». «Так и жила деревня, перемогая любые времена и напасти, триста с лишним годов, пока не грянул однажды слух, что дальше деревне не живать, не бывать. Для Матеры, оставалось последнее лето: осенью «поднимется вода». Земля, на которой веками жили люди, выводится из хозяйственного оборота, уничтожается.

 

Главная героиня повести — старая Дарья Пинигина, обладает «строгим и справедливым характером». К ней тянутся «слабые и страдательные», она олицетворяет народную правду, она носитель памяти предков, хранитель их традиций. У Дарьи собрались за самоваром подруги, вели «редкий разговор». Из разговора старых женщин мы узнаем о жизни деревни, о переживаниях, тревоге перед жизнью в новом поселке. Кого-то городская жизнь привлекает. Настасья рассказывает: «Я у дочери в городе-то гостевала - дивля: тут тебе с места не сходя, и Ангара, и лес, и уборна-баня, хошь год на улицу не показывайся. Крант, так же от, как у самовара, повернешь — вода бежит, в одном кранту холодная, в другом горячая. И в плиту дрова не подбрасывать, тоже с крантом, нажмешь — жар идет...»

На пороге избы появляется Богодул («приблудший из чужих краев старик») и сообщает: на кладбище грабят мертвых. Женщины всполошились, побежали посмотреть. Прибежав на кладбище, старухи увидели, что два человека в брезентовых спецовках снимают с могил кресты и оградки. Женщины стали стыдить «аспидов». Вскоре сбежались люди почти со всей деревни. «Товарищ Жук из отдела по зоне затопления» начал разъяснять разъяренным людям, что это необходимая мера: «Вы знаете, на этом месте разольется море, пойдут большие пароходы, поедут люди...» Но дед Егор на это ответил: «Откулева пришли, туды и ступайте... А то я бердянку возьму». Общими усилиями удалось старожилам Матерой отстоять кладбище. А старухи до поздней ночи ползали по кладбищу, втыкали обратно кресты, устанавливали тумбочки.

Богодул в деревне появился давно. Сначала приходил обменивать товар («менял шило на мыло»). Этим и кормился. Бо-годула в деревне старухи любили. К кому бы он в дом ни приходил, все его привечали, кормили. «А раз любили его старухи, ясное дело, не любили старики». Когда пошли слухи о переселении, старухи стали его спрашивать, куда же он пойдет. Он отвечал: «С места ни ногой...» На следующий день, после истории на кладбище, Богодул «приволокся» к Дарье. Дарья «сиднем сидела» на топчане и никак не хотела разговаривать с ним. Долго сидели они молча. Заварив чай, Дарья «наконец заговорила» с Богодулом: корову надоила, а пить молоко некому, сын Павел приезжает редко, молоко прокиснет... «И круто повернула разговор», стала вспоминать случай на кладбище и приговаривать, что захороненные родственники спросят за то, что она допустила такое. Вспомнив всех похороненных родных и близких, Дарья пожаловалась Богодулу: «Я ночесь опосле вечорошнего не сплю и все думаю, думаю... Сроду никакой холеры не боялась, а тут страх нашел...» Решила она пойти посмотреть на кладбище. Но, обессилев от долгой ходьбы, опустилась на землю, посмотрела вокруг: «...тихо, покойно лежал остров, родная, самой судьбой назначенная земля...» С горечью думает Дарья, что скоро, скоро всему конец: «Стоило жить долгую и мытарскую жизнь, чтобы под конец признаться себе: ничего она в ней не поняла».

К Дарье приезжает сын Павел. Дарья стала расспрашивать, как они там живут в новом поселке, выяснила, что в новом доме в погребах стоит вода, хранить картошку негде. Павел был вторым по счету сыном у Дарьи. Старший погиб на войне. «И еще одного сына лишилась она в войну, тот по малолетству оставался дома, но и здесь нашел смерть на лесоповале за тридцать километров от Матеры». Дарья рассказала Павлу о том, что случилось на кладбище, попросила его перенести «хошь деда с бабкой». Но Павел ответил: «Сейчас не до того, мать...»

«Кой-кто из молодых, кто уже уехал и не уехал, переменам были рады и не скрывали это, остальные боялись их, не зная, что ждет впереди ...» В последний день перед отъездом из деревни «всю ночь Настасья не спала, жгла огонь... То и дело она спохватывалась, что забыла одно, другое, бросалась искать и не находила... замирала Настасья: где она — дома; не дома?» Вечером дед Егор с Настасьей стали собирать оставшиеся вещи и напоследок сели за стол и выпили красного, некрепкого вина. За разговором Настасья с чувством горькой утраты говорила: «Ребят потеряли... где их теперь взять? А мы вдвоем... может, ниче... Там, поди, тоже люди... — Сознакомимся. А нет — вдвоем будем... Ты не плачь, Егор».

Рано утром Настасья встала и принесла дров: «И протопила, согрела последнюю еду, замела угли в загнеток, в последний раз согрела самовар...» Когда стали собираться в дорогу, к ним в избу пришла Дарья прощаться. Женщины сквозь слезы просили друг у друга прощения. Потом подошли во двор и другие соседи, чтобы проводить Настасью и Егора. Сели за стол, выпили красного вина, а потом отправились к лодке. Дед Егор повернулся лицом к берегу и трижды — направо, налево и прямо — поясно поклонился Матере».

 

В сентябрьскую ночь горела Петрухина изба. Как догадывались жители деревни, изба загорелась по «исполнению собственного желания» Петрухи. Его мать, старуха Катерина, свои немудрящие пожитки перенесла к Дарье: Дарья жила уверенней и серьезней, с нею считался сын, человек не последний в совхозе, кроме того, Дарья имела характер, который «с годами не измяк, не повредился, и при случае умела постоять не только за себя».

Устроиться на новом месте переселенцам было непросто. «Одна из нелегких задач, терзавших новое начальство, — куда растолкать многочисленное прежнее колхозное чинство, людей из среднего и высшего звеньев, познавших хоть маленькую, да власть, с которой не вдруг слазь, научившихся командовать и разучившихся, само собой, работать под командой».

Павел работал бригадиром на ремонте техники. Узнав, что Катерина перешла жить к Дарье, ему стало поспокойней, он мог меньше тревожиться о матери. Павел никак не мог понять, почему людям Матеры пришлось переживать такие потери, не мог «принять этот новый поселок, хоть и знал, что жить в нем так или иначе придется и. что жизнь, в конце концов, там наладится». Возвращаясь из деревни в поселок, Павел чувствовал себя квартирантом, «потому что дом не твой и хозяином-барином себя в нем не поведешь, зато и являешься на готовенькое: дрова не рубить, печку не топить...» Зато его жена, Соня, очень была рада, что в квартире есть и «ванна, и туалет, на стенках цветочки-лепестки», которые и белить не надо... она сразу взялась за обустройство квартиры. Павел понимал, «что матери здесь не привыкнуть. Ни в какую. Для нее это чужой рай... Ей эти перемены не по силам». Павел «боялся того дня, когда придется все-таки ее с Матеры увозить».

Петруха на следующий день после пожара уехал и уже неделю не давал о себе знать. Катерина жила у Дарьи, чувствовала себя осиротелой, долго не могла успокоиться, переживала за поджог своей избы, ругала в сердцах своего сына, взбалмошного Петруху. Вдвоем женщинам жить было полегче. Часто к ним на разговоры приходили односельчане, кто еще оставался в Матере.

Сенокос всплеснул жизнь на Матере. Полдеревни вернулось в деревню — косить сено. «И работали с радостью, со страстью, каких давно не испытывали... И молодели на глазах друг у друга немолодые уже бабы...» «Матери и отцы, бабушки и дедушки везли с собой ребятишек, зазывали и вовсе посторонних людей, чтобы показать землю, из которой они вышли и которую позже будет уже не увидеть и не сыскать. Казалось, полсвета знает о судьбе Матеры».

К Дарье приехал Андрей - младший сын Павла. Андрей убеждает бабушку: «Что хорошего, что ты туг, не сходя с места, всю жизнь прожила? Надо не поддаваться судьбе, самому распоряжаться ей». Он пытается объяснить: Матера будет затоплена потому, что «электричество требуется». Отец хотел уговорить сына остаться в поселке: «Взял бы и остался здесь. Нам шоферы нужны. Новую машину получишь...» Андрей возразил: «Вот вы и работайте. Работа, она тоже вроде как по возрастам. Где новые стройки, где, значит, трудней всего - там молодежь. Где полегче, попривычней — другие...»


Наступила пора осенних дождей. Спасаясь от сырости, в деревне топили печи. Катерина перебралась жить к Настасье. Она обрадовалась, что, может, найдется «сухой угол» и для ее Петрухи, который слонялся по деревне «как одуванчик божий». В эти дождливые дни люди стали часто собираться вместе и вести тревожные разговоры о переезде из деревни в поселок. «Но почему так тревожно, так смутно на душе?.. Чем, каким утешением унять душу?..» В один из таких дождливых дней приехал Воронцов и с ним представитель из района, отвечающий за очистку земель, которые уйдут под воду. Собрав народ в бывшей колхозной конторе, объявили, что надо убирать совхозную картошку, закончить сенокос. А еще из этого собрания запомнили, что Воронцов просил не ждать «последнего дня и постепенно сжигать все, что находится без крайней надобности».

Андрей, вернувшись домой, рассказал подробно все, о чем говорилось на собрании. Выслушав внука, Дарья сказала: «Вот так бы и человеку. Сказали бы, когда помирать, - ну и знал бы, готовился...» «А забавно было бы. Ты, значит, живой, здоровый, а в паспорте у тебя, где год рождения, год смерти рядышком стоит», - рассмеявшись, поддержал слова бабушки Андрей.

Вдруг выглянуло солнышко, «продравшееся сквозь тучи». Жизнь в деревне продолжалась. «Сейчас, при солнце, середина сентября казалась совсем близкой - рукой подать, а еще столько всяких забот, столько хлопот по переезду - где взять силы и время?» Упрекнув сына и внука в том, что они не ходили под дождем на сенокос, а теперь не успеют, Дарья сетовала: «Покуль могилки не перенесете, я вас с Матеры не пущу. А нет — дак и сама тут остануся». Андрей с удивлением смотрел на отца и на бабушку и не мог понять: зачем это нужно делать. На следующий день Павла срочно вызвали в поселок: кто-то из его рабочих-ремонтников сунул руку в станок и остался инвалидом.

Андрей косил траву один. Дарья стала беспокоиться за сына. Она узнала, что «снаряжают лодку в поселок за продуктами, тут же подхватилась: пусть сплавает Андрей, пусть разузнает, что там с отцом». Андрея она нашла на делянке, где он должен был косить сено, но он, оказывается, собирал кислицу. «Господи, совсем еще ребенок!» — с досадой подумала Дарья. На лугу Дарья осмотрела, как косил ее внук траву, и заметила, что «покосы были волнистыми, валки успели подвялиться и обсохнуть». Старуха с горьким, неприятным чувством поняла, что «ничего не будет, не стоит и надеяться. Все впустую». Андрей уплыл и пропал. Дарья работала в огороде, чтобы как-то занять время и с досадой думала, что огурцы уродились, а есть их некому. Вернувшись через три дня, Андрей рассказал, что отца таскают по комиссиям и что косить они уже не будут. Дарья не за сено расстроилась, она беспокоилась за Павла. Внук стал объяснять бабушке, что ничего за это отцу не будет: «Потаскают, нервы потреплют, ну, выговор на всякий пожарный случай дадут. И все». С вечера Андрей стал собирать вещи и, как заметила Дарья, делал это с большой радостью. Утром Андрей уехал, Дарья проводила его до лодки и с досадой подумала, что внуку нисколечко не жаль расставаться с Матерой.

Катерина вновь перебралась к Дарье. В деревне «вовсю подкапывали молодую картошку и жарили ее с маслятами, которых высыпало видимо-невидимо». «Вообще это последнее лето, словно зная, что оно последнее, было урожайным на ягоды и грибы».

Дарья стала задумываться, что ее ждет: «Может, съездить поначалу в гости, посмотреть?» Но все-таки решила для себя: «Нет, надо прежде проводить Матеру». Старуха стала вспоминать своего мужа и других родственников, похороненных здесь, на Матере.

В деревню приехали из города «человек в тридцать на уборку урожая. В первый же день все перепились, передрались. В Матере хватило одного дня, что до смерти перепугаться...»

В избе Дарьи вечерами женщины вели разговоры обо всех и обо всем. Катерина узнала, что ее Петруха занимается поджогом оставленных домов. Смирившись с потерей своей избы, Катерина не могла простить Петрухе того, что он жжет чужие». Старуха подумала: «Может поехать туды?... Очурать его?»

Как только убрали хлеб, приезжие, закончив сбор хлеба, уехали из Матеры. В деревне стало полегче, поспокойней. Перед отъездом гуляли: «...всю ночь держали деревню в дрожи, а утром, перед отплытием, на жаркую память подожгли вслед за собой контору, в которой квартировали». Люди вывозили картошку и скот, подбирали последнее, что еще могло пригодиться. Павел приехал за коровой едва ли не последним». Дарья провожала Майку со слезами. Мать стала упрекать сына за то, что не перенесли могилки. Павел оправдывался, что не успевает, много работы. Проводив сына, старуха отправилась на кладбище: «Дарья поклонилась могильному холму и опустилась рядом на землю... «Вот пришла. Совсем ослобонилась, корову и ту седни увезли. Можно помирать. А помирать, тетька, придется мне мимо Матеры. Не лягу к Вам, ниче не выйдет...» Долго еще Дарья сидела над могилками, прощаясь с каждым из родственников».

Люди поджигали лес и дома. Природа сопротивлялась: «Один выстоявший, непокорный «царский листвень» продолжал властвовать надо всем вокруг. Но вокруг него было пусто». Дарья решила побелить избу. Обычно избы белили к праздникам, а теперь Дарья решила, что нельзя отдать «на смерть родную избу, из которой выносили отца и мать, деда и бабку, в которой она прожила всю, без малого, жизнь», не обрядив ее. С большим трудом старая женщина побелила избу и была очень удивлена, что смогла это сделать сама. Утром, проснувшись чуть свет, старуха «протопила русскую печь и согрела воды для пола и окон». Закончив побелку и уборку в избе, Дарья присела на завалинке и заплакала. «Но это были ее последние слезы. Проплакавшись, она приказала себе, чтоб последние, и пусть хоть жгут ее вместе с избой, все выдержит, не пикнет». Расставив лавки и топчак, повесив в избе занавески, на следующее утро Дарья «собрала свой фанерный сундучишко, в котором хранилось ее похоронное обряженье, в последний раз перекрестила передний угол, мыкнула у порога... и вышла, прикрыла за собой дверь... «Все, - сказала она пожогщикам. - Зажигайте.

Но чтоб в избу ни ногой»». Дарья ушла из деревни. Старухи искали ее, но не смогли найти. Под вечер приплыл на Матеру Павел и отыскал мать возле «царского лиственя».

В деревню приехала Настасья, которая сквозь слезы поделилась своим горем: «А Егор-то... Егор-то!..» Женщины не хотели верить, что деда Егора больше нет... Приехал Павел. Он не знал, что делать с тетками: в одну лодку они не поместятся. Павел пообещал приехать через два дня за ними на катере. И остались на всю деревню они вшестером.

Павел рассуждает о своей жизни: «Прошла, значит, жизнь -и не время еще, а прошла. И подумав об этом, вспомнил он опять о матери, о том, что надо как-то перевозить ее...» Пришел Воронцов и сказал, что нужно срочно вывозить, завтра будет в деревне государственная комиссия. Решили ехать за бабками сейчас же. Но собирались долго и выехали уже в темноте. Сели на катер и поплыли. Был туман, который мешал ориентироваться на воде. Заглушив мотор, они стали ходить по острову и впотьмах искали оставшихся на нем женщин...

Главная мысль повести в том, что благую цель — промышленное развитие края, строительство электростанции — безнравственно достигать ценой предательства прошлого. Причины происходящего, по мнению Дарьи, в душе человека: человек «запутался, вконец заигрался», слишком возомнил о себе, потерял совесть. «Правда в памяти. У кого нет памяти, у того нет жизни», — считает Дарья. Многие образы в повести символичны. «Царский листвень» - старая лиственница - символ мощи природы. Ни огонь, ни топор, ни бензопила не могут справиться с ним. Символичен образ Дома. Он изображен одухотворенным, живым. Его, как покойника перед похоронами, убирает перед сожжением Дарья. Главный символ — в заглавии. «Матера» — это и название деревни, и острова, и образ матери-земли, и метафорическое название родины.

Печать Просмотров: 67996