Любить народ — значит видеть с полной ясностью и достоинства его, и недостатки, и великое его, и малое, и взлёты, и падения. Писать для народа — значит помочь ему понять свои силы и слабости.
Ф.А.Абрамов
По жанру «Война и мир» — эпопея нового времени, то есть в ней соединились черты классической эпопеи, образцом которой считается гомеровская «Илиада», и достижения европейского романа ХVIII-ХIХ веков. Предметом изображения в эпопее является национальный характер, иными словами, народ с его повседневным бытом, взглядом на мир и человека, оценкой хорошего и плохого, предрассудками и заблуждениями, с его поведением в критических ситуациях.
Народ, по мнению Толстого, это не только мужики и солдаты, которые действуют в романе, но и дворяне, обладающие народным взглядом на мир и на духовные ценности. Таким образом, народ — это люди, объединённые одной историей, языком, культурой, живущие на одной территории. В романе «Капитанская дочка» Пушкин отметил: простой народ и дворянство настолько разделены в процессе исторического развития России, что не могут понять устремлений друг друга. В романе-эпопее «Война и мир» Толстой утверждает, что в важнейшие исторические моменты народ и лучшие дворяне не противостоят друг другу, а действуют согласованно: во время Отечественной войны аристократы Болконские, Пьер Безухов, Ростовы ощущают в себе ту же «теплоту патриотизма», что и простые мужики и солдаты. Мало того, самый смысл развития личности, по Толстому, заключается в поисках естественного слияния личности с народом. Лучшие дворяне и народ вместе противопоставлены правящим бюрократическим и военным кругам, которые не способны на высокие жертвы и подвиги ради отечества, но во всех поступках руководствуются своекорыстными соображениями.
В «Войне и мире» представлена широкая картина народной жизни и в мирное, и в военное время. Важнейшим событием-проверкой национального характера является Отечественная война 1812 года, когда русский народ продемонстрировал наиболее полно свою стойкость, непоказной (внутренний) патриотизм и великодушие. Однако описание народных сцен и отдельных героев из народа появляется уже в первых двух томах, то есть, можно сказать, в огромной экспозиции к главным историческим событиям романа.
Массовые сцены первого и второго томов производят грустное впечатление. Писатель изображает русских солдат в заграничных походах, когда русская армия выполняет свой союзнический долг. Для простых солдат этот долг совершенно непонятен: они воюют за чужие интересы на чужой земле. Поэтому и армия больше похожа на безликую, покорную толпу, которая при малейшей опасности обращается в паническое бегство. Это подтверждает сцена при Аустерлице: «...наивно испуганный голос (...) закричал: «Ну, братцы, шабаш!». И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать. Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут назад проходили мимо императоров» (1, 3, XVI).
В союзнических войсках царит полная неразбериха. Русская армия фактически голодает, так как австрийцы не поставляют обещанное продовольствие. Гусары Василия Денисова вырывают из земли какие-то съедобные корешки и едят их, от чего у всех болят животы. Как честный офицер, Денисов не мог спокойно смотреть на это безобразие и решился на должностное преступление: силой отбил часть провианта у другого полка (1, 2, XV, XVI). Этот поступок плохо отразился на его военной карьере: за самоуправство Денисов попадает под суд (2, 2, XX). Русские войска постоянно оказываются в трудных ситуациях из-за глупости или предательства австрийцев. Так, например, под Шенграбеном генерал Ностиц со своим корпусом покинул позиции, поверив разговорам о мире, и оставил без прикрытия четырёхтысячный отряд Багратиона, который теперь стоял лицом к лицу со стотысячной французской армией Мюрата (1, 2, XIV). Но при Шенграбене русские солдаты не бегут, а воюют спокойно, умело, потому что знают, что прикрывают отступление русской армии.
На страницах двух первых томов Толстой создаёт отдельные образы солдат: Лаврушка, плутоватый денщик Денисова (2, 2, XVI); весёлый солдат Сидоров, который ловко подражает французской речи (1,2, XV); преображенец Лазарев, получивший от Наполеона орден Почётного легиона в сцене Тильзитского мира (2, 2, XXI). Однако значительно больше героев из народа показано в мирной обстановке. Толстой не изображает тяготы крепостного права, хотя совсем обойти эту тему он, будучи честным художником, не мог. Писатель рассказывает, что Пьер, объезжая свои имения, задумал облегчить жизнь крепостных, но ничего из этого не получилось, потому что главный управляющий легко обманул наивного графа Безухова (2, 1, X). Или другой пример: старый Болконский отдал в солдаты буфетчика Филиппа за то, что тот забыл распоряжение князя и, по старой привычке, подал кофе сначала княжне Марье, а потом компаньонке Бурьен (2, 5, II).
Автор мастерски, всего несколькими штрихами рисует героев из народа, их мирную жизнь, их труд, заботы, и все эти герои получают ярко индивидуальные портреты, как и персонажи из дворян. Доезжачий графов Ростовых Данила принимает участие в охоте на волка. Он самозабвенно отдаётся охоте и понимает в этой потехе не меньше своих господ. Поэтому он, не думая ни о чём другом, как только о волке, злобно обругал старого графа Ростова, который вздумал «закусывать» во время гона(2,4, IV). У дядюшки Ростовых живёт дворовая Анисья Фёдоровна, толстая, румяная, красивая домоправительница. Писатель отмечает её радушное гостеприимство и домовитость (сколько всяких угощений было на подносе, который она сама принесла гостям!), её доброе внимание к Наташе (2,4, VII). Замечателен образ Тихона, преданного камердинера старого Болконского: слуга без слов понимает своего парализованного барина (3, 2, VIII). Удивительным характером обладает богучаровский староста Дрон — сильный, жестокий человек, «которого мужики боялись больше, чем барина» (3, 2, IX). В его душе бродят какие-то смутные представления, тёмные мечты, не понятные ни ему самому, ни его просвещённым господам — князьям Болконским. В мирное время лучшие дворяне и их крепостные живут общей жизнью, понимают друг друга, Толстой не находит между ними неразрешимых противоречий.
Но вот начинается Отечественная война, и русская нация оказывается перед серьёзной опасностью потерять свою государственную независимость. Писатель показывает, как разных героев, знакомых читателю по двум первым томам или появившихся только в третьем томе, объединяет одно общее чувство, которое Пьер назовёт «внутренняя теплота патриотизма» (3, 2, XXV). Эта черта становится не индивидуальной, а национальной, то есть присущей множеству русских людей — мужикам и аристократам, солдатам и генералам, купцам и городским мещанам. В событиях 1812 года проявляется жертвенность русских, непонятная французам, и решимость русских, против которой захватчики ничего не могут сделать.
Во время Отечественной войны русская армия ведёт себя совсем иначе, чем в Наполеоновских войнах 1805-1807 годов. Русские не играют в войну, особенно это заметно при описании Бородинского сражения. В первом томе княжна Марья в письме к своей подруге Жюли Карагиной рассказывает о проводах рекрутов на войну 1805 года: рыдают матери, жёны, дети, сами новобранцы (1,1, XXII). А накануне Бородинского сражения Пьер наблюдает другое настроение русских солдат: «Кавалеристы идут на сражение, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждёт, а идут мимо и подмигивают раненым» (3, 2, XX). Русские «люди спокойно и как будто легкомысленно готовятся к смерти» (3, 2, XXV), так как завтра они будут «драться за русскую землю» (там же). Чувство войска выражает князь Андрей в последнем разговоре с Пьером: «Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит» (3,2, XXV). Тимохин и другие младшие офицеры соглашаются со своим полковником: «Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная. Что себя жалеть теперь!» (там же). Слова князя Андрея оправдались. Под вечер Бородинского сражения к Наполеону приехал адъютант и рассказал, что по приказанию императора двести орудий без устали стреляют по русским позициям, но что русские не дрогнули, не побежали, а «всё также стоят, как и в начале сражения» (3, 2, XXXVIII).
Толстой не идеализирует народ и рисует сцены, показывающие непоследовательность, стихийность крестьянских настроений. Это прежде всего богучаровский бунт (3, 2, XI), когда мужики отказались давать княжне Марье подводы под её имущество и не хотели выпускать из имения даже её саму, потому что французские листовки (!) призывали не уезжать. Очевидно, богучаровские мужики польстились на французские деньги (фальшивые, как потом оказалось) за сено и продовольствие. Мужики проявляют то же своекорыстие, что и дворяне-штабные офицеры (вроде Берга и Бориса Друбецкого), которые в войне видят средство сделать карьеру, достичь материального благополучия и даже домашнего комфорта. Однако, приняв на сходе решение не уезжать из Богучарова, мужики почему-то сразу отправились в кабак и напились. А потом весь крестьянский сход подчинился одному решительному барину — Николаю Ростову, который диким голосом закричал на толпу и приказал вязать зачинщиков, что крестьяне послушно и выполнили.
Начиная со Смоленска в русских просыпается какое-то трудноопределимое, с точки зрения французов, чувство: «Народ с беспечностью ждал неприятеля... И как только неприятель подходил, все богатые уезжали, оставляя своё имущество, бедные же оставались и зажигали и истребляли то, что оставалось» (3, 3, V). Иллюстрация к этому рассуждению — сцена в Смоленске, когда купец Ферапонтов сам зажёг свою лавку и мучной амбар (3,2, IV). Толстой отмечает различие в поведении «просвещённых» европейцев и русских. Австрийцы и немцы, покорённые Наполеоном несколько лет назад, танцуют с захватчиками на балах и совершенно очарованы французской галантностью. Они как будто забывают, что французы — враги, а русские не забывают этого. Для москвичей «не могло быть вопроса: хорошо или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего» (3, 3, V).
В непримиримой борьбе с агрессором русские сохранили высокие человеческие качества, что свидетельствует о душевном здоровье народа. Величие нации, по мнению Толстого, не в том, что она силой оружия покоряет себе все соседние народы, а в том, что нация даже в самых жестоких войнах умеет сберечь в себе чувство справедливости и человечность по отношению к врагу. Сценой, раскрывающей великодушие русских, является спасение хвастливого капитана Рамбаля и его денщика Мореля. В первый раз Рамбаль появляется на страницах романа, когда французские войска входят в Москву после Бородина. Он получает постой в доме вдовы масона Иосифа Алексеевича Баздеева, где уже несколько дней жил Пьер, и Пьер спасает француза от пули сумасшедшего старика Макара Алексеевича Баздеева. В благодарность француз приглашает Пьера поужинать вместе, они вполне мирно беседуют за бутылкой вина, которую доблестный капитан по праву победителя уже прихватил в каком-то московском доме. Разговорчивый француз хвалит мужество русских солдат на Бородинском поле, но французы, по его мнению, всё-таки самые храбрые воины, а Наполеон — «самый великий человек прошедших и будущих веков» (3, 3, XXIX). Второй раз капитан Рамбаль появляется в четвёртом томе, когда он и его денщик, голодные, обмороженные, брошенные своим любимым императором на произвол судьбы, вышли из леса к солдатскому костру под селом Красным. Русские накормили обоих, а Рамбаля отвели потом в офицерскую избу отогреваться. Оба француза были растроганы таким отношением простых солдат, и капитан, еле живой, всё повторял: «Вот люди! О мои добрые друзья!» (4, 4, IX).
В четвёртом томе появляются два героя, которые, по мнению Толстого, демонстрируют противоположные и взаимосвязанные стороны русского национального характера. Это Платон Каратаев — мечтательный, благодушный солдат, безропотно подчиняющийся судьбе, и Тихон Щербатый — деятельный, умелый, решительный и смелый крестьянин, который не смиряется с судьбой, а активно вмешивается в жизнь. Тихон пришёл в отряд Денисова не по приказу помещика или воинского начальника, но по собственному почину. Он больше всех в отряде Денисова убил французов и привёл «языков». В Отечественной войне, как следует из содержания романа, больше проявился «щербатовский» деятельный характер русских, хотя «каратаевское» мудрое долготерпение-смирение перед невзгодами тоже сыграло свою роль. Самопожертвование народа, мужество и стойкость армии, самочинное партизанское движение — вот что обусловило победу России над Францией, а не ошибки Наполеона, холодная зима, гений Александра.
Итак, в «Войне и мире» народные сцены и характеры занимают важное место, как и должно быть в эпопее. Согласно философии истории, которую Толстой излагает во второй части эпилога, движущей силой любого события является не отдельный великий человек (царь или герой), а народ, непосредственно участвующий в событии. Народ — одновременно воплощение общенациональных идеалов и носитель предрассудков, он начало и конец государственной жизни.
Эту истину понял любимый герой Толстого — князь Андрей. В начале романа он верил, что конкретный человек-герой может повлиять на историю приказами из штаба армии или красивым подвигом, поэтому во время заграничного похода 1805 года стремился служить в штабе Кутузова и везде искал свой «Тулон». После анализа исторических событий, в которых он лично участвовал, Болконский пришёл к выводу, что историю делают не штабные приказы, а прямые участники событий. Об этом князь Андрей говорит Пьеру накануне Бородинского сражения: «... ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку, вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них...» (3, 2, XXV).
Народ, по мнению Толстого, имеет самый верный взгляд на мир и человека, поскольку народный взгляд формируется не в одной голове какого-нибудь мудреца, но проходит «шлифовку»-проверку в головах огромного количества людей и только после этого утверждается как национальный (общинный) взгляд. Добро, простота, правда — вот настоящие истины, которые выработаны народным сознанием и к которым стремятся любимые герои Толстого.