Считается, что любовь преображает человека. Истинное чувство помогает высветить в человеческой личности все лучшее, что в ней заложено природой, воспитанием, прожитыми годами. Так ли это в случае Обломова - героя одноименного романа Гончарова?
Кто он, наш герой? Русский барин, которому в момент знакомства с ним читателей около тридцати двух-трех лет, «приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица». Инертность, апатия, боязнь всякой деятельности - вот результат воспитания, когда мальчика растят, как «экзотический цветок в теплице», не позволяют шага шагнуть самостоятельно, изнеживают и балуют сверх всякой меры. Учение вызывает тоску, и с одобрения маменьки занятия пропускаются при первом же удобном случае.
Любимое времяпрепровождение выросшего Обломова - лежание па диване в пустых мечтаниях и сладкий сон. Он мучается от сознания т ого, что у него не хватает силы воли, чтобы сдвинуться с места, и он просит своего деятельного друга детства Штольца помочь ему: «Дай мне своей воли и ума и веди меня куда хочешь». Штольц знакомит Обломова с Ольгой Ильинской, а уезжая за границу, «завещал Обломова ей, просил приглядеть за ним, мешать ему сидеть дома». Так в жизнь Ильи Ильича Обломова входит Ольга.
Она не была красавицей. «Но если бы ее обратить в статую, она была бы статуей грации и гармонии». Ольга - чужая в своей семье, но в ней есть ум и решительность, чтобы отстаивать право на свою жизненную позицию. И Обломов воспринял Ольгу как воплощение некой мечты, увидев в ней отсутствие искусственности, красоту не застывшую, а живую.
Их отношения позволяют нам глубже понять характер Обломова. Что же находит в нем Ольга? Она видит отсутствие цинизма, способность к сомнению и сочувствию. Она ценит его ум, простоту, доверчивость, отсутствие всех тех светских условностей, которые чужды и ей. Отношения Обломова и Ольги развиваются в двух планах: поэтически расцветающая любовь и «просветительская» миссия Ольги. Ей хочется помочь этому болезненно неспособному к действию человеку. Она мечтает, что «укажет ему цель, заставит полюбить все то, что он разлюбил...». Ольга постоянно размышляет о своем чувстве, о своем влиянии на Обломова, о своей «миссии». Ей нравится сознавать себя в роли «просветительницы»: ведь она, женщина, руководит мужчиной! Любовь станет для нее долгом, а потому уже не сможет быть ни безоглядной, ни стихийной. Полюбить, чтобы перевоспитать, «из идейных соображений» - такого в русской литературе еще не было. Влюбленность Ольги - своеобразный эксперимент. Но почему-то этот эксперимент заставляет чаще биться ее сердце. «Она даже вздрагивала от гордого, радостного трепета: считала это уроком, назначенным свыше».
Такова в своей любви Ольга Ильинская, а что же Обломов? При первой же встрече он сам не свой: его беспокоит ее взгляд, и он гадает, почему она так смотрит на него. Он не может лгать и с досадой на самого себя признается, что немного ленив. И чем дальше развиваются отношения молодых людей, тем искреннее становится он. Меняется весь образ его жизни: он с удовольствием ходит в гости к Ильинским, завороженно слушает пение Ольги, много и подолгу гуляет, он не ужинает и забыл о послеобеденном сне. Ему стыдно перед самим собой за то, что он не читает, - он берется за книги. Обломов вдруг осознает ненужность, бесцельность своего существования.
Как со всяким влюбленным, с ним постоянно образ любимой. «А Обломов, лишь проснется утром, первый образ в воображении -образ Ольги, во весь рост, с веткой сирени в руках. Засыпал он с мыслью о ней, шел гулять, читал - она тут, тут». Он следил теперь за своей одеждой. Беззаботность покинула его в тот момент, когда она первый раз для него пела. «Он уже жил не прежней жизнью...» Он делает вывод: «Любовь - претрудная школа жизни». Но все эти изменения не выходили «из магического круга любви», а дело оставалось лишь намерением.
Молодым людям не суждено быть счастливыми, потому что Ольга любит Обломова не такого, какой он есть, а такого, каким хочет его сделать: «Кто проклял тебя, Илья? Что ты сделал? Ты добр, умен, нежен, благороден... и гибнешь!»
Мучительно расставание героев. Ольга, искренне любящая Илью, вложившая столько сил в его воскрешение к активной жизни, оплакивает и свой душевный труд, пропавший даром, и свои воспоминания о прогулках в парке, ветке сирени, обо всем том, что приросло к сердцу. Отрывать все это невыносимо больно. Но она не в силах принять (и трудно винить ее в этом) ту малость, которую только и может предложить Обломов: «Возьми меня, как я есть, люби во мне, что есть хорошего».
Почему же не складываются отношения у молодых людей? Обломов и Ольга ждут друг от друга невозможного. Она от него - деятельности, воли, энергии; в ее представлении он должен хотя бы ради их будущего семейного счастья решиться на дело. Но на дело воли у Обломова нет. Он сам знает имя зла, которое губит его любовь, рушит возможное счастье. Имя этому злу - обломовщина.
А дальше автор предложит герою найти утешение в новой любви. Речь идет о возлюбленной, а затем жене Обломова, матери его сына Агафье Матвеевне Пшеницыной.
Если Штольц - антипод Обломова, то Пшеницына в такой же степени антипод Ольги. Различны их социальный круг (одна - дворянка, другая - мещанка), социальное положение (незамужняя девица и вдова с детьми), уровень образования. Но главное их отличие в психологии восприятия своего женского предназначения. Ольга стремилась быть ведущей по отношению к мужчине, а Агафья Матвеевна - существо, подчиненное даже такому безвольному человеку, как Илья Обломов.
«Идейной» любви новой женщины противопоставлена душевная, сердечная, традиционная любовь, о которой можно сказать, что она стара как мир.
Робкая, застенчивая, забитая, подвластная братцу, Агафья тем не менее сразу же вызывает симпатию у Обломова: «У ней простое, но приятное лицо... должно быть, добрая женщина!»
По мнению Штольца, Пшеницына есть чудовище, погубившее Обломова. Но для многих читателей в Агафье Матвеевне гораздо больше женского, нежели в Ольге. Этот образ «простой бабы» довольно убедителен, потому что в нем нет ничего идеального. Напротив, он написан с помощью множества бытовых деталей и вне быта просто немыслим. В Пшеницыной больше женского не потому, что у нее локти соблазнительны, что она образцовая хозяйка и в этом ее призвание, а в том, что она умеет любить тихо, без высоких слов, без впечатляющих жестов, но любить беззаветно, забыв саму себя. О таких женщинах говорят, что изо дня в день они совершают подвиг любви. У нее нет ни какой-либо программы спасения Обломова, ни самолюбия. Просто в вечных хлопотах по дому предугадывает она каждое желание любимого. Она способна на самопожертвование. Когда Илья Ильич болел, она просиживала у его постели, не сводя с него глаз, бежала в церковь, чтобы подать записочку с его именем.
Удивительным лиризмом проникнуты строки о скорби Агафьи Матвеевны после смерти Ильи Ильича: «Она поняла, что проиграла и просияла ее жизнь, что бог вложил в ее жизнь душу и вынул опять; что засветилось в ней солнце и померкло навсегда... Навсегда, правда; но зато навсегда осмыслилась и жизнь ее: теперь уж она знала, зачем жила и что жила не напрасно... На всю жизнь ее разлились лучи, тихий свет от пролетевших, как одно мгновение, семи лет, и нечего было ей желать больше, некуда идти...» После смерти Обломова она превратилась от горя в тень, «все прочее умерло для нее, кроме Андрюши».
Агафья не спасла Обломова и не погубила его. Можно сказать, что она создала для него подобие счастья. Можно - что она дала ему столько счастья, на сколько оставалось у него душевных сил. Она дала Обломову возможность умереть в той тишине, из-за которой он так упорно враждовал с жизнью.
Образы экспериментирующей деловой женщины Ольги Ильинской и щедрой душой Агафьи Пшеницыной - два настолько различных типа женщин, что сравнение их вряд ли корректно. Каждая по-своему типична, у каждой есть свои достоинства и свои недостатки. Неясно только: типичны они были вчера или типичны и по сей день. Если разобраться, вопрос о том, какой быть женщине в отношениях с мужчиной, в семье, остается открытым и сегодня. И женщины типа Ольги Ильинской и Агафьи Пшеницыной находят и ныне своих почитателей. Каждому, как говорится, свое.