Это не публицистические рассуждения о революции, не выверенные разумом ее картины, тут не найдете ее авангарда, вождей и рабочей, матросской, крестьянской массы. Это короткая поэма из двенадцати отрывков, пронумерованных и словно специально по количеству подогнанных к заглавию — «Двенадцать». В ней передается общее настроение, царившее в революционном Петрограде, снежные вихри по улицам и площадям. Но это не обывательский взгляд из окошка на то, что творится снаружи. Автор незримо присутствует, хотя в событиях не участвует.
Стих поэмы рваный, вся она писана отдельными контрастными мазками («Черный вечер. Белый снег»). Передается сумятица настроений, понятий, лозунгов, плакатов. «Вся власть Учредительному Собранию!» и «Ох, Матушка-Заступница!», «Мировой пожар раздуем» и «Господи, благослови!».
Двенадцать солдат — это красногвардейцы. Своим шагом они сметают все на своем пути, засnавляют трепетать тех, кто являет собой отжившую Россию. Это — «Товарищ поп», «Барыня в каракуле», «Бродяга», «Буржуй, как пес голодный». Точного определения революционной сущности двенадцати красногвардейцев в поэме нет:
В зубах — цигарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз!
Свобода,свобода,
Эх-эх, без креста!
Тра-та-та!
«Бубновый туз» нашивали на спину каторжникам. Революция — вихрь, все в мутном кружении метели, полумраке. Блок воспринимает революцию честно, не злобствуя и не шаржируя, в принципе, он ее приветствует. Но видит он в основном стихийную сторону революции. А между тем красногвардейский патруль — уже страж порядка законной власти советов, олицетворение народной силы. Действия красногвардейцев иногда дают повод думать, что главная их цель — разгул страстей, месть, элементарное насыщение от голода:
Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!
Отмыкайте погреба,
Гуляет нынче голытьба!
Уж я семечки
Полущу, полущу...
Уж я ножичком
Полосну, полосну!
И все же брезгливо относится Блок только к старому миру, который теперь, «как пес безродный», поджал свой «хвост». Долго идут по вьюге Двенадцать, мерно печатая свой шаг, идут без «креста». Это сказано во второй главе поэмы, и в одиннадцатой идут они «без имени святого», только бьется в очи им красный флаг: как бы из самой вьюги начинает вырастать соотнесенность с народом, который стоит фоном позади шагающих Двенадцати:
Вперед, вперед, вперед,
Рабочий народ!
В конце поэмы двенадцать красногвардейцев йдут уже «державным шагом», то есть они-то и есть законная власть. С плакатной броскостью Блок передал могучую поступь революции. Этой поступи двенадцати апостолов (цифра выбрана не случайно) он радуется: она — лейтмотив всей поэмы, с нею связан ветер истории, который опрокинул старую Русь. Заканчивает Блок поэму как символист:
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз
Впереди — Исус Христос.