Михаил Афанасьевич Булгаков — писатель, как говорят, от Бога, златоуст. Удивительный талант его поражал собратьев по перу — А. Толстого, Горького, Волошина, Пастернака... Творчество Булгакова — удивительное явление русской художественной культуры XX века. Трагична судьба Мастера, лишенного возможности быть напечатанным, услышанным. С 1927 по 1940 год, до дня своей смерти, Булгаков не увидел ни одной своей строчки в печати.
Творчество Булгакова многообразно. Но особое место в нем занимает тема, которую можно было бы назвать «трагедией русского народа». Эта тема была как бы незаживающей раной писателя. «Дикий мы, темный, несчастный народ», — записал он с горечью в своем дневнике 26 октября 1923 года. Но «несчастье» не пришло к русскому народу как-то само собой, оно было, по мнению писателя, сотворено. Вот эти мысли и стремился автор развить в своих произведениях. Наиболее ярко они запечатлены в статье «Грядущие перспективы», в повести «Собачье сердце» и в других произведениях.
В своем знаменитом письме «Правительству СССР», написанном в один из самых драматических моментов его жизни, в конце марта 1930 года, Булгаков называет одной из главных черт своих сатирических повестей «глубокий скептицизм в отношении революционного процесса...» Писатель, вероятно, наиболее четко, яснее, чем кто-либо из его современников, поставил вопрос о свободе слова, о свободе печати — как непременном условии свободы творчества.
Верность правде, чувство чести и стоическое выполнение своего писательского долга — все это Мастер пронес через всю свою жизнь.
Как художник слова, Булгаков прежде всего сатирик, хотя его палитра всегда многоцветна, глубока, неповторима и многопланова. Он смелый сатирик. Его главный принцип — «сатира не терпит оглядки». На высшую ступень сатирической фантастики писатель поднимается в социально-философских повестях «Роковые яйца» и «Собачье сердце».
Мысль о том, что голый прогресс без опоры на нравственность несет людям гибель, по-новому выражается писателем в повести «Собачье сердце».
Сочинять Булгаков начал очень рано — в отроческие годы. Насмешливость, художественный артистизм, тяга к театральности, а впоследствии к пристальному анализу сформировали его неповторимый стиль.
Уже в ранней прозе заложена булгаковская тайна — тайна фантастического, фантасмагорического, тайна двойственностии самоотрицания, тайна дьявольщины. Это не только дань литературной традиции (в том числе немецких романтиков, особенно Гофмана): социальная и литературная жизнь была столь нелепа, алогична, безобразна, что вполне могла казаться сверхъестественной.
Все лучшее, написанное Булгаковым в 20-х годах XX века, — непримиримое отрицание поверженной и исковерканной действительности, той, которая вошла в его произведения, по которой пронесся бесовский шабаш.
Однако при очевидной склонности автора к фантастике его сатира беспощадно реалистична, конкретна, исторически и психологически достоверна; время, города и люди слиты здесь в картину живописную и убедительную, недаром есть понятия «булгаковская Москва», «булгаковский Киев».
Повесть «Собачье сердце» отличается предельно ясной авторской идеей. Коротко ее можно сформулировать так: свершившаяся в России революция явилась не результатом естественного социально-экономического и духовного развития общества, а безответственным и преждевременным экспериментом; посему необходимо страну возвратить, по возможности, в ее прежнее естественное состояние.
Эта идея реализуется писателем в аллегорической форме посредством превращения незатейливого, добродушного пса в ничтожное и агрессивное человекообразное существо. При этом в действие вступает целый ряд лиц, при столкновении которых выявляются многие проблемы общего или частного порядка, чрезвычайно интересовавшие автора. Но и они чаще всего прочитываются аллегорически. Аллегории нередко многозначны и могут иметь несколько трактовок.
Эту повесть, написанную в 1925 году, Булгаков так и не увидел напечатанной, она была изъята у автора вместе с его дневниками сотрудниками ОГПУ во время обыска 7 мая 1926 года.
«Собачье сердце» — последняя сатирическая повесть Булгакова. Она избежала участи своих предшественников — не была высмеяна и растоптана лжекритиками от «советской литературы», так как вышла в свет лишь в 1987 году.
В основе сюжета лежит история великого эксперимента. Все, что происходило вокруг и что именовалось строительством социализма, воспринималось Булгаковым именно как эксперимент — огромный по масштабам и более чем опасный. Об этом автор в своем произведении и предупреждает читателей.
Булгаков считал своим долгом «упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране». Он уважительно-любовно относился к своему герою-ученому; в какой-то степени профессор Преображенский — воплощение уходящей русской культуры, культуры духа, аристократизма.
Профессор Преображенский, немолодой уже человек, живет уединенно в прекрасной комфортабельной квартире. Автор любуется культурой его быта, его облика — Михаил Афанасьевич и сам любил аристократизм во всем, одно время он даже носил монокль. Гордый и величественный профессор Преображенский, который так и сыплет старинными афоризмами, светило московской генетики, — гениальный хирург, занимается модными и прибыльными операциями по омоложению стареющих дам и бойких старцев: беспощадна авторская ирония — сарказм в отношении процветающих нэпманов.
Но профессор задумывает улучшить саму природу, он решается посоревноваться с самой Жизнью и создать нового человека, пересадив собаке часть человеческого мозга.
В булгаковской повести по-новому звучит тема Фауста, и она также трагична, вернее, по-булгаковски трагикомична. Лишь после «свершения» ученый осознает всю безнравственность «научного» насилия над природой и человеком.
Профессор, осуществляющий превращение пса в человека, носит фамилию Преображенский, а само действие происходит в канун Рождества. Между тем всеми возможными средствами писатель указывает на противоестественность происходящего, утверждает, что это есть антитворение, пародия на Рождество. И по этим признакам можно сказать, что в «Собачьем сердце» уже просматриваются мотивы последнего и лучшего произведения Булгакова — романа о дьяволе.
Взаимоотношения ученого и уличного пса Шарика-Шарикова составляют основу сюжетной канвы повести. Создавая образ Шарика, автор, безусловно, использовал литературную традицию. И здесь он следует своему учителю Гоголю, его «Запискам сумасшедшего», где в одной из глав человек показан с собачьей точки зрения и где говорится: «Собаки — народ умный». Близок автору великий немецкий романтик Э. Гофман с его котом Мурром и умными говорящими собаками.
В ткань повествования вплетается внутренний монолог Шарика, вечно голодного, горемычного уличного пса. Он очень неглуп, по-своему оценивает быт, нравы, характеры Москвы времен нэпа. Продрогший, голодный пес, к тому же ошпаренный, наблюдая жизнь улицы, делает умозаключения: «Дворники из всех пролетариев самая гнусная мразь»; «Повар попадается разный. Например, покойный Влас с Пречистенки. Скольким жизнь спас».
Он сочувствует бедной барышне-машинистке, замерзшей, «бегущей в подворотню в любовниковых фельдеперсовых чулках». «Ей и на кинематограф не хватает, на службе с нее вычли, тухлятиной в столовой накормили, да половину ее столовских сорока копеек завхоз украл...» В своих мыслях-представлениях Шарик противопоставляет бедной девушке образ торжествующего хама — нового хозяина жизни: «Я теперь председатель, и сколько ни накраду — все на женское тело, на раковые шейки, на Абрау-Дюрсо». «Жаль мне ее, жаль. А самого себя мне еще больше жаль», — сетует Шарик.
Увидев Филиппа Филипповича Преображенского, Шарик понимает: «он умственного труда человек... этот не станет пинать ногой». И вот Шарик живет в роскошной профессорской квартире. Появляется одна из ведущих, сквозных тем творчества Булгакова —• тема Дома как средоточия человеческой жизни. Большевики изничтожили Дом как основу семьи, как основу общества. Обжитому, теплому, казалось, вечно прекрасному дому Турбиных («Дни Турбиных») писатель противопоставляет «распадную» Зойкину квартиру (комедия «Зойкина квартира»), где идет яростная борьба за жилплощадь, за квадратные метры. Может быть, поэтому в булгаковских повестях и пьесах устойчивая сатирическая фигура — председатель домкома? В «Зойкиной квартире» это Портупея, достоинство которого лишь в том, что он «в университете не был», в «Собачьем сердце» его зовут Швондером, в «Иване Васильевиче» — Буншей, в «Мастере и Маргарите» — Босых. Он, предцомкома, — истинный центр малого мира, средоточие власти и пошлого, хищного быта.
Таким социально-агрессивным, уверенным в своей вседозволенности администратором является в повести «Собачье сердце» предцомкома Швондер, человек в кожаной тужурке, черный человек. Он в сопровождении «товарищей» является к профессору Преображенскому, чтобы изъять «лишнюю» площадь, отобрать две комнаты. Конфликт с непрошеными гостями становится острым: «Вы ненавистник пролетариата! — гордо сказала женщина». — «Да, я не люблю пролетариата, — печально согласился Филипп Филиппович». Ему не нравится бескультурье, грязь, разруха, агрессивное хамство, самодовольство новых хозяев жизни. «Это — мираж, дым, фикция», — так оценивает профессор практику и историю новых хозяев.
Но вот профессор совершает главное дело своей жизни — уникальную операцию-эксперимент: он пересаживает псу Шарику человеческий гипофиз от скончавшегося за несколько часов до операции мужчины 28 лет. В результате сложнейшей операции появилось безобразное, примитивное существо — нелюдь, целиком унаследовавшее «пролетарскую» сущность своего «предка». Первые произнесенные им слова звучали как ругань, а первое отчетливое слова: «буржуи». А потом — слова улицы: «не толкайся!», «подлец», «слезай с подножки» и т. п. Чудовищный гомункулус, человек с собачьим нравом, «основой» которого был люмпен-пролетарий Клим Чугункин, чувствует себя хозяином жизни, он нагл, чванлив, агрессивен. Конфликт между профессором Преображенским, Бор-менталем и человекообразным люмпеном абсолютно неизбежен. Жизнь профессора и обитателей его квартиры становится сущим адом.
Надо отметить, что несет не меньшую ответственность, чем профессор, за человекообразного монстра также Швондер, председатель домкома. Он поддержал социальный статус Шарикова, вооружил его идейной фразой, он его идеолог, его «духовный пастырь».
Парадокс же в том, что, помогая утвердиться существу с «собачьим сердцем», он и себе копает яму. Натравливая Шарикова на профессора, Швондер не понимает, что кто-то другой легко может натравить Шарикова на самого же Швондера. Человеку с собачьим сердцем достаточно указать на любого, сказать, что он враг, и Шариков его унизит, уничтожит и т. д. Как это напоминает советское время и особенно 30-е годы...
Звездным часом для Полиграфа Полиграфовича явилась его «служба». Булгаковский Шарик совершил головокружительный прыжок: из бродячих собак — в санитары по очистке города от бродячих собак (и кошек, естественно). Что ж, преследование своих — характерная черта всех Шариковых. Они уничтожают своих, словно заметая следы собственного происхождения...
Следующий ход Шарикова — явление в пречистенскую квартиру вместе с молодой девушкой. «Я с ней расписываюсь, это — наша машинистка. Борменталя надо будет выселить... — крайне неприязненно и хмуро пояснил Шариков». Конечно, негодяй обманул девушку, рассказывая о себе небылицы. Он вел себя с ней столь безобразно, что в пречистенской квартире вновь вспыхнул грандиозный скандал: доведенные до белого каления профессор и его помощник стали защищать девушку...
Шарикову чужды совесть, стыд, мораль. У него отсутствуют все человеческие качества, зато в избытке подлость, ненависть, злоба.
Хорошо, что на страницах повести чародею-профессору удалось обратное превращение человека-монстра в животное, в собаку. Хорошо, что профессор понял, что природа не терпит насилия над собой. Увы, в реальной жизни Шариковы победили, оказались живучими, ползущими из всех щелей. Наглые, уверенные в своих священных правах на все, полуграмотные люмпены довели страну до глубочайшего кризиса, ибо большевистско-швондеровская идея о «большом скачке социалистической революции», пренебрежение законами развития эволюции могли породить только Шариковых.
В повести Шариков «вернулся в собаки», а в жизни мог пройти длинный и, как ему казалось, а другим внушалось, славный путь и в 30—50-е годы травить людей, как когда-то по роду службы бродячих котов и собак. Через всю свою жизнь он пронес собачью злость и подозрительность, заменив ими ставшую ненужной собачью верность. Вступив в разумную жизнь, он оставался бы на уровне инстинктов и готов был приспособить всю страну, весь мир, всю вселенную, чтобы их, эти звериные инстинкты, удовлетворить. Он гордится своим низким происхождением. Он гордится своим низким образованием. Он гордится всем низким, потому что только это поднимает его высоко — над теми, кто духом высок, кто разумом высок, и потому должны быть втоптаны в грязь, чтоб над ними мог возвыситься Шариков. Невольно задаешь себе вопрос: сколько их было и есть среди нас? Тысячи? Десятки, сотни тысяч?
Внешне шариковы ничем не отличаются от людей, но они всегда среди нас. Их нелюдская сущность только и ждет чтобы проявиться. И тогда судья в интересах карьеры и выполнения плана по раскрытию преступлений осуждает невиновного, врач отворачивается от больного, мать бросает свое дитя, разномастные чиновники, не стесняясь, берут взятки, что стало уже в порядке вещей, и т. д. Все самое высокое и святое превращается в свою противоположность, потому что в них проснулся нелюдь и втаптывает их в грязь. Приходя к власти, нелюдь старается расчеловечить всех вокруг, потому что нелюдями легче управлять, у них все человеческие чувства заменяет инстинкт самосохранения.
В нашей стране после революции были созданы все условия для появления огромного количества Шариковых с собачьими сердцами. Тоталитарная система этому очень способствует. Наверное, из-за того, что эти монстры проникли во все области жизни, что они и сейчас среди нас, страна и переживает теперь тяжелые времена. Шариковы со своей поистине собачьей живучестью, несмотря ни на что, пройдут везде по головам других.
Собачье сердце в союзе с человеческим разумом — главная угроза нашего времени. Именно поэтому повесть, написанная в начале XX века, остается актуальной и в наши дни, служит предупреждением грядущим поколениям. На первый взгляд кажется, что внешне все изменилось, что страна стала другой. Но сознание, стереотипы, образ мышления людей не изменятся ни за десять, ни за двадцать лет — пройдет не одно поколение, прежде чем Шариковы исчезнут из нашей жизни, прежде чем люди станут другими, прежде чем не станет пороков, описанных Булгаковым в его бессмертном произведении.
Таковы невеселые раздумья о последствиях взаимодействия трех сил: аполитичной науки, агрессивного социального хамства и сниженной до уровня домкома духовной власти.