Что нужно драматическому писателю? Философию, бесстрастие, государственные мысли историка, догадливость, живость воображения, никакого предрассудка любимой мысли. Свобода.
А. С.Пушкин
Ставя пьесы А.П.Чехова на сцене Московского Художественного театра, К.С.Станиславский разработал новую театральную систему, которая до сих пор называется «системой Станиславского». Однако эта оригинальная театральная система появилась благодаря новым драматургическим принципам, воплощённым в пьесах Чехова. Недаром на занавесе МХАТа нарисована чайка, напоминающая о первой пьесе драматурга-новатора.
Главным принципом чеховской драматургии является стремление преодолеть театральную условность, идущую ещё из XVIII века от театра классицизма. Известны слова Чехова о том, что на сцене всё должно быть как в жизни. В основе «Вишнёвого сада» лежит самое обычное житейское событие — продажа имения за долги, а не борьба чувства и долга, разрывающая душу персонажа, не катастрофическое столкновение царей и народов, героев и злодеев. То есть драматург отказывается от внешней занимательности сюжета. Он показывает, что и повседневное состояние человека внутренне конфликтно.
Чехов стремится создать в своих пьесах не условных театральных героев-носителей идеи, но живые, сложные образы обыкновенных современных людей. Доказательством может служить образ купца Лопахина. Он человек душевный, памятливый на добро: он не забыл, как ласково относилась к нему Раневская, когда он был мальчишкой. Лопахин от чистого сердца предлагает ей и Гаеву свою помощь по спасению имения — советует разбить вишнёвый сад на дачные участки. Он постоянно одалживает Любови Андреевне деньги, хотя прекрасно понимает, что она никогда не вернёт эти долги. При этом не кто иной, как Лопахин покупает на торгах вишнёвый сад и отдаёт приказ рубить деревья, не дождавшись отъезда прежних хозяев. Он даже не догадывается, какую душевную боль это может принести Раневской и Гаеву. Ещё одна яркая деталь в образе Лопахина — его упоминание о недавнем посещении театра, где он смотрел смешную пьесу (II). Можно предположить, что купец имеет в виду трагедию В.Шекспира «Гамлет» (!), потому что позже фразами из этой пьесы дразнит Варю. И одновременно герой с восхищением вспоминает, как цвели его маковые поля, не забывая упомянуть, что заработал в тот год на продаже мака сорок тысяч. Таким образом, в душе купца соединяются возвышенные чувства, благородные порывы, тяга к красоте, с одной стороны, и вместе с тем деловая хватка, жестокость, необразованность, с другой стороны.
Чехов отказывается от формальных театральных приёмов. Он исключает длинные монологи, так как в обычной жизни люди ограничиваются фразами в диалоге. Вместо реплик «в сторону», которые в классической пьесе передают мысли героя, драматург вырабатывает особый приём психологизма, который В.И.Немирович-Данченко назвал «подводным течением», или подтекстом. «Подводное течение» — это, во-первых, «двойное звучание каждого действующего лица» и, во-вторых, особое построение диалога, чтобы зритель мог понять, о чём думают герои, когда обсуждают бытовые вопросы. Доказательством «двойного звучания действующего лица» могут служить приведённые выше рассуждения о сложном характере Лопахина. Примером особого построения диалога является объяснение Вари и Лопахина в четвёртом действии. Они должны говорить о своих чувствах, а говорят о посторонних предметах: Варя ищет что-то среди вещей, а Лопахин делится своими планами на предстоящую зиму — объяснения в любви так и не получилось.
Если в пьесах до Чехова герои проявляют себя главным образом в поступках, то у Чехова — в переживаниях, поэтому так важно в его пьесах «подводное течение». Обычные паузы наполняются в «Вишнёвом саде» глубоким содержанием. Например, после неудавшегося объяснения Вари и Лопахина в комнату входит Раневская, видит плачущую Варю и задаёт короткий вопрос: «Что?» (IV). Ведь слёзы одинаково могут означать и радость, и горе, и Любовь Андреевна ждёт объяснений. Повисает пауза. Варя молчит. Раневская всё понимает без слов и торопится с отъездом. В последнем действии Петя Трофимов рассуждает о своей счастливой судьбе: «Человечество идёт к высшей правде, к высшему счастью, какое только возможно на земле, и я в первых рядах!». На иронический вопрос Лопахина: «Дойдёшь?» — Петя убеждённо отвечает: «Дойду. (Пауза) Дойду или укажу другим путь, как дойти». Пауза здесь показывает, что Петя не принимает иронию собеседника, а говорит совершенно серьёзно, может быть даже не для Лопахина, а для самого себя.
Особое значение приобретают в пьесах Чехова театральные приёмы, которые традиционно считались второстепенными: авторские ремарки, звукопись, символы. Драматург в первом действии детально описывает декорацию — комнату, где все ждут приезда Раневской. Особое внимание в ремарке уделено саду, который виден в закрытое окно: вишнёвые деревья усыпаны белыми цветами. У читателя и зрителя возникает грустное предчувствие, что вся эта красота скоро погибнет. В ремарке перед вторым действием отмечается, что из сада видны вдали телеграфные столбы и окраина города. Помимо прямого значения, эта декорация, как часто бывает у Чехова, приобретает символический смысл: индустриальный век, новый порядок наступают на «дворянское гнездо» Гаевых-Раневских и, конечно, раздавят его.
Звуки играют в пьесе важную роль. Это печальный вальс на балу, который Раневская зачем-то устроила как раз в день торгов; стук бильярдных шаров, указывающий на любимую игру Гаева; звук лопнувшей струны, нарушивший покой и очарование летнего вечера в парке. Он неприятно поразил Любовь Андреевну, и она заторопилась домой. Хотя Лопахин и Гаев дают вполне реальное объяснение странного звука (оборвалась бадья в шахте, а может быть, птица кричит), Раневская воспринимает его по-своему: рушится («обрывается») её привычная жизнь. Символичным, конечно, является стук топора в финале пьесы: вишнёвый сад, красота земли, будет погублен, как и обещал Лопахин.
Символичны и значимы даже детали в пьесе. Варя всё время появляется на сцене в тёмном платье и со связкой ключей на поясе. Когда Лопахин заявляет на балу, что купил имение, Варя бросает ключи ему под ноги, показывая тем самым, что отдаёт новому владельцу всё хозяйство. Грустным символом конца усадебной России становится финал пьесы: все уходят из дома, Лопахин запирает входную дверь до весны, а из дальних комнат появляется больной Фирс — последний страж «дворянского гнезда». Старик ложится на диван и, как сказано в ремарке, «замирает» (IV), становится понятно: это умирает поместная Россия вместе с её самым верным хранителем.
До Чехова пьесы обычно строились на одном сквозном событии, вокруг одной интриги, с одним-двумя главными героями. Пьеса показывала столкновение этих героев, устремлённых к противоположным целям (например, Чацкий и фамусовское общество в комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума»). В традиционном конфликте решалась судьба действующих лиц, изображалась победа одних над другими, а в «Вишнёвом саде» главное событие (продажа имения на аукционе) оказалось вообще за сценой. В пьесе представлен «сглаженный» сюжет, который с трудом членится на опорные элементы (завязку, кульминацию и т.д.). Темп действия замедляется, пьеса состоит из следующих друг за другом сцен, слабо связанных между собой.
Такой «ослабленный» сюжет объясняется тем, что вместо традиционных внешних конфликтов Чехов изображает внутренний конфликт ситуации, неблагоприятной для героев. Главный конфликт развивается в душах персонажей и заключается не в конкретной борьбе за сад (её практически нет), а в недовольстве героев своей жизнью и собой, в невозможности соединить мечту и реальность. Поэтому после покупки вишнёвого сада Лопахин не становится счастливее, а с отчаянием восклицает: «О, скорее бы всё это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь» (III). В чеховской пьесе нет главных героев, вина за неустроенность жизни, по мнению драматурга, лежит не на отдельных людях, а на всех вместе. Чеховский театр — театр ансамбля, где одинаково важны и центральные образы, и эпизодические.
Драматургическое новаторство Чехова проявилось ещё и в необычном жанре пьесы, в переплетении драматического и комического. «Вишнёвый сад» — лирическая философская комедия, или «новая драма», как определил её М.Горький в статье «О пьесах» (1933). В «Вишнёвом саде» соединяются драматический пафос (автор явно сожалеет, что сад погибает, судьбы многих героев рушатся) и комический пафос (обнажённый — в образах Епиходова, Симеонова-Пищика, Шарлотты и т.д.; скрытый — в образах Раневской, Гаева, Лопахина и т.д.). Внешне герои бездействуют, но за этим пассивным поведением скрывается подтекст — сложное внутреннее действие-раздумье героев.
Подводя итог сказанному, ещё раз необходимо подчеркнуть, что драматургия Чехова в полном смысле слова новаторская, а «Вишнёвый сад» — последняя пьеса, в которой автор выразил собственные драматургические принципы самым ярким образом.
Чехов не показывает события, захватывающие воображение читателя-зрителя, но воссоздаёт бытовые ситуации, в которых открывает глубинное, философское содержание современной ему русской жизни. Герои пьесы обладают сложными, противоречивыми характерами и поэтому не могут быть однозначно отнесены ни к положительным, ни к отрицательным персонажам, как это часто и бывает в жизни. Чехов не использует чёткую композицию, длинные монологи, реплики «в сторону», единство действия, а заменяет их свободным построением пьесы, активно использует приём «подводного течения», который позволяет максимально достоверно описать характер и внутренние переживания драматических героев.