Темы послелицейской лирики Пушкина А.С.

В послелицейской лирике (которая преодолевает дух ученичества) и последующем лирическом творчестве могут быть выделены следующие основные темы:

1. Тема поэта и поэзии в творчестве Пушкина

а) Гражданская позиция поэта, продолжение традиций Радищева и Рылеева, выступление против крепостничества. Напр., ода «Вольность»:

Где ты, где ты, гроза царей,
Свободы гордая певица?
Приди, сорви с меня венок,
Разбей изнеженную лиру...
Хочу воспеть свободу миру,
На тронах поразить порок.

Стихотворение «К Н. Я. Плюсковой» (1818):

На лире скромной, благородной
Земных богов я не хвалил

Был эхо русского народа.

б) Пролема свободы творчества.

Эта тема отражается в стихотворении «Разговор книгопродавца с поэтом»:

Книгопродавец:
— Итак, любовью утомленный,
Наскуча лепетом молвы,
Заране отказались вы
От вашей лиры вдохновенной.
Теперь, оставя шумный свет,
И муз, и ветреную моду,
Что ж изберете вы?
Поэт: — Свободу.

В стихотворении «Поэт» (1827):

Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
Ho лишь божественный глагол

До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.

в) Богоизбранность поэта, ощущение им своей ответственности за происходящее на земле.

Стихотворение «Пророк» (1826).

Здесь Пушкин обращается к образам библейской мифологии. В начале стихотворения нашли отражение душевная опустошенность, которая мучила Пушкина в годы «кризиса», и чудесное преображение чувств и способностей, осознание своей миссии пророка. Чувства поэта предельно обостряются: открывается «мудрое зрение» («Отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы...»), а также расширяется восприятие внешнего мира слухом («Моих ушей коснулся он, и их наполнил шум и звон. И внял я неба содроганье, и горний ангелов полет, и гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье...»). Поэт задается вопросом, возможно ли это изощренно-тонкое восприятие и мудрое наблюдение передать обыкновенным человеческим словом («И он к устам моим приник, и вырвал грешный мой язык, и празднословный и лукавый, и жало мудрыя змеи в уста замершие мои вложил десницею кровавой...»). Поэту-реалисту необходим «жар сердца». Только очень высокий накал чувств может переплавить обыденную прозаическую жизнь в чистое поэтическое золото («И он мне грудь рассек мечом, и сердце трепетное вынул, и угль, пылающий огнем, во грудь отверстую водвинул...»). Одной острой наблюдательности и умения поэтически рассказать о том, что видишь, недостаточно для настоящего искусства, это мертвое фотографирование, натурализм. Необходимо активное отношение к наблюдаемому, умение оценивать его с определенной точки зрения, нужна глубокая и верная идея, наполняющая душу поэта. Так завершается преображение пророка: поэт приходит к мысли, что он должен не просто утешать, радовать людей или доставлять им наслаждение своим творчеством, а учить читателя, вести его за собой («И бога глас ко мне воззвал: «Восстань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею моей и, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей!»).

г) Гуманистический пафос поэзии, осознание своего долга перед народом.

В стихотворении «Памятник» (1836) Пушкин излагает своего рода программу творчества, указывает, на что был направлен его пафос.

Я памятник воздвиг себе нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа...

Пушкин в первых же строках провозглашает основную Ценность и мерило творчества любого поэта — народность. В чем именно состоит народность, Пушкин раскрывает далее.

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу

И милость к падшим призывал.

В этих строках утверждается гуманистическая идея творчества. Поэт, по мнению Пушкина, должен пытаться делать людей лучше, не упрекать их в невежестве и темноте, но указывать, куда им следует двигаться. И здесь художник должен слушать только веление собственного сердца:

Веленью божию, о, муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.

Характерно в этом отношении стихотворение «Поэт и толпа» (1928), где Пушкин показывает своего антипода, поэта, не желающего снизойти до народа.

Поэт на лире вдохновенной
Рукой рассеянной бряцал.

И толковала чернь тупая:
«Зачем он звучно так поет?
Напрасно ухо поражая,
К какой он цели нас ведет?
О чем бренчит? чему нас учит?
Зачем сердца волнует, мучит,
Как своенравный чародей?
Как ветер, песнь его свободна,
Зато, как ветер, и бесплодна:
Какая польза нам от ней?»

Поэт:

Молчи, бессмысленный народ,
Поденщик, раб нужды, забот!..

На упреки поэта чернь отвечает:

Нет, если ты небес избранник,
Свой дар, божественный посланник,
Во благо нам употребляй:

Сердца собратьев исправляй,
Мы малодушны, мы коварны,
Бесстыдны, злы, неблагодарны;

Гнездятся в нас клубом пороки.
Ты можешь, ближнего любя,
Давать нам смелые уроки,
А мы послушаем тебя.

На это поэт отвечает:

Подите прочь — какое дело

Поэту мирному до вас!
В разврате каменейте смело,
He оживит вас лиры глас!

He для житейского волненья,
He для корысти,
He для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.

Пушкин полемизирует с точкой зрения поэта. «Чернь» в понимании поэта-антипода в данном стихотворении резко отличается от воззрений самого Пушкина и противоположна им. Непросвещенность, темнота народа, по мнению Пушкина, не порок. Это состояние народа не является следствием сознательного выбора, у народа нет возможности просвещаться, улучшать свои нравы, именно поэтому он и просит поэта указать ему правильный путь. Чернью же в понимании Пушкина является в первую очередь тот, кто сознательно остается в темноте, кто делает выбор в пользу порока, кто сознательно творит зло. Именно сюда относится пушкинская «светская чернь», у которой есть возможность просвещаться, которая прекрасно отдает себе отчет в том, что нравственно, а что безнравственно, но сознательно делает выбор в пользу безнравственности. Поэт, по мнению Пушкина, всегда находится впереди своих современников, они не в состоянии его понять до конца. Толпа подвластна веяниям времени, моде и проч. Именно поэтому поэт изначально обречен в своем служении на одиночество и не должен ждать наград за свое служение. Он сам, чутко прислушиваясь к окружающему миру, является мерилом истинности своих творческих поисков. Наглядный пример тому — стихотворение «Поэту» (1830), написанное в форме сонета:

Поэт! не дорожи любовию народной.

Усовершенствуя плоды любимых дум,
He требуя наград за подвиг благородный.
Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех Строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли,
Взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.

(По преданию, один из самых известных предсказателей древности — Дельфийский оракул — предсказывал будущее, сидя на треножнике, т. е. поэт уподобляется у Пушкина пророку).

Однако осознание своего призвания, своей твердой уверенности в правильности выбранного пути — еще не все. Пушкина мучают сомнения о том, насколько осязаемо, реально воздействие пророка (поэта) ка людей. Периоды оптимизма сменяются минутами отчаяния, когда поэт видит, что люди по-прежнему коснеют во зле и неправедности. Пушкина приводит в ужас то, что люди привыкли к своему рабскому состоянию, привыкли терпеть и смиряться с произволом. С одной стороны, поэта возмущает царящее вокруг рабство духа, но в то же время он понимает, что свобода может быть завоевана только тогда, когда люди осознают для себя ее необходимость. Характерный пример — стихотворение «Свободы сеятель пустынный...», написанное в 1823 г.:

Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды

Ярмо с гремушками да бич.

2. Отражение идей «поэзии действительности» в лирике Пушкина (по Белинскому)

а) Белинский о поэтическом отношении Пушкина к жизни: «Он созерцал природу и действительность под особенным углом зрения, и этот угол был исключительно поэтический».

б) Белинский о способности Пушкина проникать в противоречия жизни, в тайны бытия: «Как истинный художник, он владел... инстинктом истины, этим тактом действительности, который... указывал ему... на источник и горя, и утешения, и заставлял его искать целения в той же существенности, где постигла его болезнь».

в) Белинский об источнике поэзии Пушкина: «Что для прежних поэтов было низко, то для Пушкина было благородно, что для них была проза, то для него была поэзия».

г) Белинский о национальной самобытности, народности поэзии Пушкина: «Поэзия Пушкина удивительно верна русской действительности, изображает ли она русскую природу или русские характеры: на этом основании общий голос нарек его русским национальным народным поэтом».

д) Белинский о гуманистическом пафосе поэзии Пушкина: «Что составляет содержание мелких пьес Пушкина? (под пьесами подразумеваются стихотворения). Почти всегда любовь и дружба, как чувства, наиболее обладавшие поэтом и бывшие непосредственным источником счастья и горя всей его жизни... Общий колорит поэзии Пушкина, и в особенности лирической, — внутренняя красота человека и лелеющая душу гуманность».

е) Белинский об артистичности поэтического дара Пушкина: «У Пушкина всякое чувство еще прекрасно как чувство изящное. Это не просто чувство человека, но чувство человека-художника, человека-артиста».

Вывод: «Поэзия его чужда всего фантастичного, мечтательного, ложного, призрачно-идеального; она вся проникнута насквозь действительностью; она не кладет на лицо жизни белил и румян, но показывает ее в ее естественной, истинной красоте; в поэзии Пушкина есть небо, но им всегда проникнута земля... Читая Пушкина, можно превосходным образом воспитать в себе человека».

3. Тема любви в лирике Пушкина

Любовная лирика Пушкина крайне богата и многогранна. У нее есть целый ряд особенностей. Одна из них (о ней уже упоминалось) — внежанровость. Другими словами, поэт нарушает существовавшие ранее каноны и полностью подчиняет форму содержанию (нет четкого разделения на элегию, послание, романс и т. д.). Это касается всей лирики Пушкина, и в частности, любовной лирики. Например, знаменитое стихотворение «К****» (Анне Петровне Керн) с одной стороны является посланием, но с другой имеет определенные черты романса и даже элегии.

Помимо новаторства в области формы, Пушкин создает совершенно новую систему ценностей, и здесь он в первую очередь движется в сторону, противоположную романтизму, отталкиваясь от него и противопоставляя ему житейскую мудрость и гуманизм. Гуманизм Пушкина проявляется прежде всего в уважении к предмету своего чувства. Поэт признает за возлюбленной право на выбор, даже если он не в его пользу. Характерный пример — стихотворение «Я вас любил...» (1829). Стандартная ситуация, когда оказывается, что избранница поэта разлюбила его, освещается совершенно по-иному, чем у романтиков (и сентименталистов). Для романтиков подобный сюжет — источник трагедии, порождающий целый вихрь страстей, когда противника закалывают на дуэли, а порой и сами жертвуют жизнью, и проч. Совершенно иное освещение эта ситуация получает у Пушкина.

Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Ho пусть она вас больше не тревожит:

Я не хочу печалить вас ничем.

Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

Поэт не проклинает свою возлюбленную за то, что она оставила его, он понимает, что «сердцу не прикажешь». Напротив, он благодарен ей за то светлое чувство, которым она озарила его душу. Его любовь — это прежде всего любовь к своей избраннице, а не к самому себе и своему чувству.

В отношении поэта к своей возлюбленной нет эгоизма, его чувство настолько сильно, что он согласен не напоминать о себе, так как не хочет ее ничем опечалить. Он желает ей счастья, желает найти того, кто будет любить ее так же сильно, как он.

Любовь по Пушкину это не аномалия, не психоз (как это часто бывает у романтиков), но естественное состояние души человека. Любовь — это чувство, даже если оно и не взаимное, приносящее радость, а не страдания. Пушкин с благоговением относится к жизни, воспринимая ее как удивительный божественный дар, а любовь — как своего рода концентрированное, обостренное ощущение жизни. Так же как жизнь движется своими законами, так и любовь возникает, расцветает и исчезает. Поэт не видит в этом трагедии, он благодарен судьбе за то, что это прекрасное чувство было в его жизни, потому что его могло и не быть. Яркий пример такого взгляда на любовь — стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла...» (1829):

На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумир Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;

Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит — оттого,
Что не любить оно не может.

4. Философская лирика

К философской лирике можно отнести стихотворения Пушкина о природе, в которых отражается вечное течение жизни, неподвластное человеку. В стихотворениях о природе Пушкин воплощал свое представление о мировом устройстве. Человек мыслится у Пушкина как составная часть природы. Рождение, детство, юность, зрелость, старость и смерть воспринимаются поэтом как естественные вещи и не вызывают в нем протеста или недоумения. В его отношении к природе нет романтического надрыва, природа у Пушкина мудра и справедлива. Пушкин преклоняется перед самим чудом жизни, и она в его лирике прекрасна в любых своих проявлениях. О возникновении чувства в душе Татьяны в «Евгении Онегине», например, Пушкин говорит «пришла пора — она влюбилась». К философской лирике может быть отнесено и стихотворение «На холмах Грузии...» (см. выше).

К философской лирике могут быть отнесены также и стихотворения, где Пушкин излагает свои воззрения на устройство человеческого общества. Например, стихотворение «Анчар» (1828). Образ анчара, возникающий в первых строках стихотворения, безусловно, метафоричен. Анчар — воплощение мирового зла, его символ.

Ho человека человек
Послал к анчару властным взглядом,
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом.

Пушкин в этих строках намеренно воздерживается от введения противопоставления властелин/раб. В этих строках оба действующих лица сознательно уравнены — «человека человек». При этом вина за то, что впоследствии зло выплеснулось в мир, лежит на обоих людях. На первом — за то, что он послал другого к анчару «властным взглядом», а на другом — за то, что он «послушно в путь потек». Вина раба усиливается строками:

Принес — и ослабел, и лег

Таким образом, стихотворение превращается в своего рода философскую аллегорию об ответственности всех и каждого за то зло, которое творится на свете. И вина раба здесь ничуть не меньше, чем вина властелина. Рабство — лишь оборотная сторона тирании, и существовать они могут только вместе. До тех пор, пока есть рабы, будут и властелины, и именно рабство души, внутренняя несвобода в первую очередь порождают зло.

Миру людей противопоставлен разумный, мудрый мир природы:

К нему и птица не летит,
И тигр нейдет...

Одной из характернейших черт философской лирики Пушкина можно считать гуманизм. Это проявляется в первую очередь в уважении к личности, к ее праву на выбор и свободу. В этом аспекте к философской лирике можно вполне отнести и стихотворение «Я вас любил...»