Шарп Ребекка (Бекки) — подруга Эмилии Седли по пансиону мисс Пинкертон. Дочь художника, «беспечного служителя муз», своим пристрастием к кабачку оставившего семью без средств к существованию, и балетной танцовщицы, француженки по происхождению. Учится на «особых условиях», т. е. из милости, и уже школьницей едва не склоняет к безумству новоиспеченного помощника викария. Б. «обладала печальной особенностью бедняков — преждевременной зрелостью». Тяжбы с несговорчивыми отцовскими кредиторами, унижения в пансионе, где ей напоминают про даровой стол, рано прояснили для Б. ее ситуацию, требующую полагаться не на связи и знатность, а лишь на собственные дарования и навыки, сражаясь за положение в обществе, достойное ее амбиций и действительно незаурядного человеческого потенциала. История Б., сделавшей своим жизненным кредо циничное правило, по которому «нет добродетели, есть только обстоятельства», может быть прочитана как «роман карьеры», почти доведенной до счастливого конца и не увенчавшейся полным торжеством лишь волей случая, становящегося у Теккерея движущим фактором интриги. Однако фортуна вовсе не слепа, и случайное стечение неблагоприятных фактов, погубивших дерзкие замыслы Б. как раз в минуту, когда их исполнение казалось делом ближайших дней, на поверку лишь выявляет силу социальных закономерностей, перед которыми бессильна даже завидная целеустремленность героини, соединившаяся с ее агрессивной беззастенчивостью. Не доведенный до конца план брачного союза с братом Эмилии Джозом отступает перед намного более амбициозным замыслом завоевания аристократа Родона Кроу-ли, который на фоне Б., наделенной энергией, умом и яркой индивидуальностью, выглядит законченным ничтожеством (это подчеркнуто уже его значащей фамилией: crawl — ползать). Попав в старинное поместье Кроули на правах всего лишь гувернантки, Б. легко покоряет сердце старого баронета, который, похоронив супругу, был бы счастлив немедленно вновь идти под венец, если бы вчерашняя пансионерка не рассудила, что тайно заключенный брак с его сыном надежнее гарантирует ее от перепадов судьбы. Для Теккерея ее дерзкая авантюра, как бы ни возмущались моралисты, прежде всего подтверждает, что на Ярмарке тщеславия преуспевают лишь те, кто усвоил законы бесчестной игры лучше, чем безжизненные нормы добродетели. Б. раз за разом даже в этическом отношении оказывается выше своих жертв, поскольку свою лицемерную игру ясно осознает лишь как вынужденность, пусть игра стала ее второй природой. Она принадлежит к числу третируемых обществом и должна день за днем вести с ним необъявленную войну, доказывая, что у нее есть собственные права на социальное благоденствие, которое достигается лишь престижем. «Пожалуй, и я была бы хорошей женщиной, имей я пять тысяч фунтов годового дохода», — аргумент, весомость которого в глазах Теккерея неоспорима.