Одним из сильнейших моментов романа «Преступление и наказание» является его эпилог. Хотя, казалось бы, кульминация романа давно миновала, и события видимого, «физического» плана уже произошли (задумано и содеяно страшное преступление, совершено признание, приведено в исполнение наказание), на самом деле только в эпилоге роман достигает своего подлинного, духовного пика.
Ведь, как выясняется, совершив признание, Раскольников не раскаялся. «Вот в чем одном признавал он свое преступление: только в том, что не вынес его и сделал явку с повинною», — пишет Достоевский о настроении Родиона в тюрьме. Чувство собственной правоты не пошатнулось в нем, он лишь возненавидел свою слабость. Но тут начинают происходить необъяснимые с человеческой точки зрения вещи: сокамерники-осужденные почему-то проникаются беспричинной неприязнью к Родиону, хотя их преступления порой ужаснее; да и особо не знакомы они с Раскольниковым, чтобы так его невзлюбить! В то же время они едва ли не плачут от восхищения, благоговейно глядя на Соню, приходящую навестить Расколь-никова; хотя, опять-таки, они ведь и ее не знают вовсе! В конце концов каторжные с криком «Безбожник!» бросаются на Родиона, избивают его, и лишь охранник предотвращает кровопролитие... Что происходит? Почему?
Ответ приходит Родиону во сне про непонятную эпидемию, погубившую человечество. Якобы появились какие-то новые микроскопические трихины, и «люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные». Проснувшись, Раскольников еще не осознает, но уже душой чувствует то, что так же бессознательно возненавидели в нем заключенные: он болен той самой заразой! И имя ей — безверие, нелюбовь, гордыня, презрение к людям! И когда Раскольников в очередной раз видит Соню, душа его наконец-то просыпается, и открывшиеся заново глаза наполняются слезами, и неизъяснимая боль, но уже не беспросветная, а свет дарующая, бросает его к Сониным ногам в рыданиях, и эти рыдания очищают его мятежное сердце!
Вот истинная кульминация романа! Вот оно — торжество пресвятой любви и веры! Вот оно — настоящее раскаяние, дающее уверенность в спасении всякого грешника! Здесь, в эпилоге, между строк звучат самые светлые, жизнеутверждающие аккорды, знаменующие духовное возрождение героя, здесь в полной мере раскрывается глубокая убежденность великого человеколюбца Достоевского в том, что в каждом человеческом сердце теплится Божественная искра.