Lit-Helper.Com В нашей библиотеке 23 521 материалов.
Сочинения Биографии Анализ Характеристики Краткие содержания Пересказы

В произведениях Пушкина «Евгений Онегин» и Грибоедова «Горе от ума» изображен один и тот же период в жизни русского общества — годы накануне восстания декабристов. В то время дворянское общество разделилось как бы на три лагеря. Большая часть дворян про­водила время на балах, и ее совершенно не интересовала ни судьба русского народа, ни судьба родины. Другая группа представляет собой разочаровавшихся в жизни людей, не­способных, однако, порвать с обществом и из­менить ход истории. Таков герой романа Пуш­кина — Онегин. А самая малочисленная группа дворян, представителем которой является Александр Андреевич Чацкий, вступила на путь борьбы с самодержавием, так как таким лю­дям судьба Родины и народа никогда не быва­ет безразлична. Они всем сердцем и душой стремятся изменить жизнь к лучшему, даже ес­ли это достигается ценой их репутации, поло­жения в обществе и даже жизни.

Чацкий и Онегин — молодые люди примерно одного возраста и происхождения, оба они по праву своего рождения принадлежат к самой высшей аристократии. Эти герои получили са­мое обычное для дворянской молодежи того времени образование и воспитание, когда учи­ли «чему-нибудь и как-нибудь». Воспитанием и Чацкого, и Онегина занимались гувернеры-иностранцы, «числом поболее, ценою поде­шевле». Но если Евгений, получив определен­ный минимум знаний, «пускается в большой свет», то Чацкий уезжает за границу «ума ис­кать», то есть продолжает образование, и это является одной из причин, почему так по-раз­ному складываются их жизни.

Онегин, презирая людей, среди которых вы­нужден был находиться, оставался с ними в приятельских отношениях, не найдя в себе сил порвать с тем обществом, к которому при­надлежал. Чацкий же, вернувшись из-за грани­цы и не видя никаких перемен к лучшему у себя на родине, открыто вступает в конфликт с эти­ми людьми.

И Чацкий, и Онегин — люди умные. Лиза, горничная Софьи, говорит, что Чацкий «чувст­вителен, и весел, и остер». Пушкин же отме­чает «резкий, охлажденный ум» своего героя. И оба они — люди «странные» для тех, среди кого им приходилось жить. Чацкий с горечью восклицает:

Я странен?

А не странен кто ж?

Тот, кто на всех глупцов похож...

Пушкин также говорит о «неподражаемой странности» Онегина. А вся «странность» геро­ев объяснялась их неудовлетворенностью той жизнью, которую они вели. Но если Чацкий чет­ко осознает свои обязанности, свой граждан­ский долг, то Онегин целиком отдается «рус­ской хандре». Он, «дожив без цели, без трудов до двадцати шести годов, томясь в бездейст­вии досуга, без службы, без жены, без дел, ни­чем заняться неумел».

Чацкий хочет служить «делу, а не лицам». Он стремится облегчить жизнь народа, не только обличая помещиков-крепостников, но и про­водя определенные реформы в своих владе­ниях. Недаром Фамусов упрекает его: «Име­ньем, брат, не управляй оплошно». Онегин то­же, как и Чацкий, пытался облегчить жизнь крестьян:

Ярем он барщины старинной

Оброком легким  заменил...

И раб судьбу благословил...

Но дальше этого дело не пошло. Не зная жизни своего народа, будучи оторванным от национальных корней, Онегин не смог довес­ти до конца начатого им дела. Он во многом такой. Пробовал и читать, и писать, но «труд упорный был ему тошен». Вспомним стремле­ние Чацкого к активной деятельности. Во всем его поведении чувствуется какая-то живость, энергия. Онегину же все надоело, он скучает от безделья.

По-разному проявляется у Чацкого и Онеги­на их способность любить. Если Чацкий ис­кренне любит Софью, видя в ней свой жен­ский идеал, свою будущую жену, то в Онегине «рано чувства... остыли», он не способен на сильное чувство. «...Я не создан для блажен­ства», — говорит он Татьяне.

На мой взгляд, Чацкий и Онегин очень не похожи друг на друга, однако их многое объе­диняет. Это люди с «озлобленным умом, ки­пящим в действии пустом». Вот она, «русская хандра»! Но если Онегину, как отмечал Писа­рев, только и остается, что «махнуть рукой на свою скуку, как на неизбежное зло», то Чацко­му предначертан другой путь. На мой взгляд, его судьба предрешена. Скорее всего, он окажется среди тех, кто вышел 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь. Затем вме­сте со всеми, принимавшими участие в заго­воре, вернется из ссылки только после смер­ти Николая в 1856 году, если, конечно, он не погибнет в день восстания.

В этом, как мне кажется, и заключается глав­ное отличие Чацкого от Онегина, который так и не смог реализовать себя. Именно он являет­ся родоначальником галереи «лишних людей», о которых Белинский писал: «И эти существа часто бывают одарены большими нравствен­ными преимуществами, большими духовными силами, обещают много, исполняют мало или ничего не исполняют. Это не от них самих, тут есть fatum, заключающийся в действительнос­ти, которой они окружены, как воздухом, и из которой не в силах и не во власти человека ос­вободиться». «Чацкий — декабрист», — писал Герцен. И он, конечно, прав. Но не менее важ­ную мысль высказывает Гончаров: «Чацкий не­избежен при каждой смене одного века дру­гим. Каждое дело, требующее обновления, вы­зывает тень Чацкого».

Нам одинаково дороги как Чацкий, так и Онегин, ведь они являются представителя­ми одного из самых интересных периодов на­шей истории — первой четверти XIX века. И, несмотря на их недостатки, читатель привя­зывается к этим героям, сопереживает им. И пусть проходит время, приносит с собой но­вые веяния, но герои Грибоедова и Пушкина всегда будут вызывать у читателя только по­ложительные эмоции и во многом будут слу­жить примером.

Печать Просмотров: 4056