Швейк Йозеф — главный герой романа. И роман, и герой при всей современности темы, содержания, описываемых событий и действующих лиц имеют давнюю «родословную», в стиле и духе которой уже само название произведения. Она дает о себе знать как в плане идейно-смысловом, так и собственно художественном. Это живое — модернизированное в духе бытового реализма и экспрессионизма — продолжение традиции, восходящей к средневековой народно-городской литературе и возникшего во времена Возрождения плутовского романа: воплощающий простонародный ум и смекалку плут и пройдоха превращается в современный персонаж — простолюдина, «простого человека» — и переносится в современный мир. Ш. И., как и его давние «сородичи» — пришедшие в Европу раннего средневековья древнееврейский Мархольт и древнегреческий Эзоп, позднейшие Эйленшпигель и поп Амис в германском мире, Ласарильо с Тормеса и Гусман де Альфараче в испанском, Бертольдо в Италии, Совизжал в Польше, Франта в Чехии, Иванушка-дурачок в России, — персонифицированное воплощение простонародной стихии, образ свойственного смеховой культуре шута, скомороха, издревле противостоящего «серьезности» жреца и правителя — власти духовной и светской — пересмешника, выворачивающего наизнанку понятия и стереотипы официальной культуры. Внешне Ш. И. почти не обрисован. Подобно своим литературным предкам, он скорее персонаж, тип, образ-маска, нежели индивидуальность. Лишь в начале романа походя, как бы вскользь и бегло отмечено, что Ш. И. возраста неопределенного, глаза у него голубые, улыбка мягкая. Своим всемирно известным «портретом» он обязан не Гашеку, а творческой фантазии Йозефа Лады - художника, иллюстрировавшего роман и нашедшего адекватное по форме и духу визуальное сочетание давнего (то, что в России обрело воплощение в образе горьковского Луки) и современного экспрессионистского стиля изображения традиционного героя массовой литературы. Нет в романе и психологической характеристики — внутренний образ (как и в случае его литературных предшественников) складывается из поступков и высказываний, действий и рассуждений, отношения к событиям и людям, с которыми сводит его судьба. Этот чешский Иванушка-дурачок в своей внешней наивности, простоватости и придурковатости (то, что «нормальные» персонажи романа называют «современным» словом «кретинизм») оказывается умнее и практичнее всех здравомыслящих, потому что его дурость — это дурашливость житейски мудрого шута, его наивность — это естественность плебея, а простоватость — житейская прагматичность, реалистическая заземленность, проистекающая из знания людей и свойственных им отношений, пристрастий, слабостей. Особенность же Ш. И., в отличие от его литературных «родичей», имеет специфически национальный подтекст, свойственный всему творчеству Гашека, где порой сатирически, порой с дозой иронии и снисходительного юмора изображены порядки, отношения и быт многоэтничной австро-венгерской монархии времен Франца Иосифа.