Поэтическое творчество И.Ф. Анненского

1. Поэт Анненский: «антипатия ко всему элементарному».
2. Одиночество человека и окружающего мира.
3. Тема раздвоенности мира в поэзии Анненского.
4. Пейзажная лирика.
5. Творческая судьба.

Как известно, поэзия — это отражение мыслей и чувств человека, воссоздание его мировосприятия. Потому, какой бы литературной традиции в своем творчестве не придерживался поэт, в его произведениях всегда будет выступать в первую очередь собственное субъективное восприятие окружающей действительности, и передавать свое мировоззрение поэт будет своим, неповторимым поэтическим голосом.

В своей автобиографии И. Ф. Анненский писал: «С тех пор, как себя помню, люблю заниматься историей и словесностью и чувствую антипатию ко всему элементарному и банально-ясному». Именно это признание поэта и может служить ключом к пониманию его лирики. Н. С. Гумилев писал после смерти Анненского: «Круг его идей остро нов и блещет неожиданностями, иногда парадоксальностью. Для него в нашей эпохе характерна не наша вера, а наше безверье, и он борется за свое право не верить с ожесточенностью пророка. С горящим от любопытство взором он проникает в самые темные, в самые глухие закоулки человеческой души; для него ненавистно только позерство, и вопрос, с которым он обращается к читателю: "а если грязь и низость только мука по где-то там сияющей красе?" — для него уже не вопрос, а непреложная истина».

В одном из своих стихотворений Анненский говорит о жизни, которая существует рядом с нами, точнее параллельно нашей — он говорит о мире духов. Однако в лирических строках слышится утверждение: каждый из людей — это особый неповторимый мир, и мы, люди-миры, существуем параллельно, а наши сознания, вопреки математическим законам, иногда пересекаются:

Не мерещится ль вам иногда,
Когда сумерки ходят по дому,
Тут же возле другая среда,
Где живем мы совсем по-другому?
С тенью тень там так мягко слилась,
Там бывает такая минута,
Что лучами незримыми глаз
Мы уходим друг в друга как будто...

По Анненскому, человек — создание одинокое, и это одиночество усугубляется чувством болезненной безысходности. Внешний мир одушевляется поэтом, и природа, сливаясь с человеком в единое целое, также одинока, как и лирический герой. Поэт сочувствует в равной мере и человеку и неодушевленной природе:

Иль я нес вами таю, дни?
Не вяну с листьями на кленах?
Иль не мои умрут огни
В слезах кристаллов растопленных?
Иль я не весь в безлюдье скал
И черном нищенстве березы?
Не весь в том белом пухе розы,
Что холод утра оковал?..

В этих строках — трагическое осознание невозможности вырваться за пределы бытия, которое, увы, неизбежно обречено на гибель. В лирике Анненского часто слышится протест против пошлости, безобразности окружающей действительности, далекой от представлений поэта об идеале. Как защитный экран от уродливых форм существования природы и человека появляется в лирике Анненского другой мир — мир призрачный, нереальный, фантастический. Этот мир порой заслоняет собой реальный, а порой сливается с ним, что приводит к появлению в поэзии Анненского темы раздвоенности, волшебства, кошмара, но при этом образы подлинной житейской обстановки не только сохраняются, но и выписаны четко, достоверно.

Вы ждете? Вы в волненьи? Это бред.
Вы отворять ему идете? Нет!
Поймите: к вам стучится сумасшедший,
Бог знает где и с кем всю ночь проведший,

Оборванный, и речь его дика,
И камешков полна его рука;
Того гляди — другую опростает,
Вас листьями сухими закидает,
Иль целовать задумает, и слез
Останутся следы в смятеньи кос,
Коли от губ удастся скрыть лицо вам,
Смущенным и мучительно пунцовым...

На фоне обычных деталей появляется фантастический пугающий образ-призрак. Его появление — грань между реальностью и бредом. В финале стихотворения выясняется, что появление безумного незнакомца только сон, однако сон был настолько реален, что четко запомнились детали: камни водной руке призрака, сухие листья — в другой.

Однако И. Ф. Анненский не только поэт одиночества и кошмаров. Он внимательный наблюдатель окружающей действительности, великолепный мастер реалистичного пейзажа, которого критики называли последователем тютчевских традиций. А. Федоров писал: «У Анненского глубокая, органическая связь с русской философской лирикой и с поэзией природы, с Тютчевым и Баратынским. Именно тютчевское начало временами очень отчетливо дает себя чувствовать в лирике Анненского, особенно в сравнениях и сообщениях, которые он дает в концовках стихотворений».

Действительно у Анненского, как и у Тютчева, нередко вслед за описанием природы следует изречение философского либо нравоучительного характера, а создаваемый образ из мира природы становится формой выражения мысли, относящейся к общей человеческой жизни:

Еще не царствует река,
Но синий лед она уж топит;
Еще не тают облака,
Но снежный кубок солнцем допит.
Через притворенную дверь
Ты сердце шелестом тревожишь...
Еще не любишь ты, но верь:
Не полюбить уже не можешь...

Анненский наделяет природу способностью страдать так, как это делают люди. Поэт не видит в природе отдохновения, не чувствует успокоения в единении с ней:

Когда бы бури пролетали
И все так быстро и светло...
Но не умчит к лазурной дали
Грозой разбитое крыло.

Поэзия Анненского часто оставляет впечатление разобщения между внутренним миром поэта и окружающей его действительностью. В современное ему время он не был популярен, о нем чаще всего отзывались снисходительно. Но он и не стремился к известности, а всего лишь хотел быть поэтом. Иннокентий Анненский умер в 1909 году, когда ему было всего пятьдесят четыре года, умер совершенно непонятым, но не усомнившимся в своем таланте:

Вот газеты свежий нумер,
Объявление в черной раме:
Несомненно, что я умер,
И, увы! не в мелодраме.

В 1910 году Николай Гумилев в статье «Из писем о русской поэзии» писал об Анненском: «И теперь время сказать, что не только Россия, но и вся Европа потеряла одного из больших поэтов»