А.С.Пушкин в поэме «Медный всадник» (1833) воспел прекрасный город, который в XVIII —начале XIX века стал символом могущества России. Чудесен был быстрый рост северной столицы, она воплощала новую Российскую империю — богатую, грозную, просвещённую. Кому ещё под силу построить каменный город на болотах! Поэтому поэт восклицает:
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия!
Да умирится же с тобой
И побеждённая стихия, (вступление)
Но Пушкин, как считают литературоведы, был последним певцом светлого образа Петербурга — прямых улиц, прекрасных дворцов, величавой Невы. С каждым годом в творчестве поэта облик столицы становится мрачнее — Петербург воспринимается как холодный, скучный, казарменный город-призрак:
Город пышный, город бедный,
Дух неволи, стройный вид,
Свод небес зелёно-бледный,
Скука, холод и гранит... («Город пышный...»)
В том же духе изображена столица в петербургских повестях «Невский проспект», «Нос», «Шинель» (1835) Н.В.Гоголя. Традицию Гоголя, основателя «натуральной школы» в русской литературе, продолжает Достоевский в романе «Преступление и наказание» (1866).
Петербург у Достоевского выступает в двух ролях — как бытовой фон и как символ.
Во-первых, автор описывает обстановку, в которой действуют герои, в этом смысле «Преступление и наказание» — яркий петербургский роман. Писатель приводит множество бытовых подробностей: внешний и внутренний вид домов, где живут персонажи; одежда героев и случайных прохожих; уличные сценки, точные расстояния, количество этажей, ступеней и т.д. Городские картины у Достоевского изображают не столичные дворцы и прекрасные набережные, а трущобы вокруг Сенной площади. Раскольников, например, жил в каморке под самой крышей высокого пятиэтажного дома, она больше походила на шкаф или гроб, чем на человеческое жильё. Мармеладовы жили фактически в коридоре, через который другие квартиранты госпожи Липпевехзель могли выходить на чёрную лестницу. Похожую лестницу описывает автор, когда Раскольников идёт в полицейскую контору по вызову: «Лестница была узенькая, крутая и вся в помоях. Все кухни всех квартир во всех четырёх этажах отворялись на эту лестницу и стояли так почти целый день. Оттого была страшная духота. Вверх и вниз всходили и сходили дворники с книжками под мышкой, хожалый и разный люд обоего пола — посетители» (2,I).
Совершенно отчаявшись и разочаровавшись в жизни, Раскольников полюбил «шляться» вокруг Сенной, «чтобы ещё тошнее было» (2, VI), как он сам выражался. Рисуя этот район столицы, Достоевский отмечает: «Около харчевен на нижних этажах, на грязных и вонючих дворах домов Сенной площади, а наиболее у распивочных, толпилось много разного и всякого сорта промышленников и лохмотников. Тут лохмотья Раскольникова не обращали на себя ничьего высокомерного внимания» (1 ,V). Раскольников мечется по кварталам Петербурга и видит сцены, одну безобразнее другой. На бульваре он наблюдает совершенно пьяную молоденькую девушку в странно застёгнутом платье, без шляпки и перчаток, которую преследует жирный, румяный, щеголеватый франт (1, IV). Или рядом с героем, когда он останавливается на мосту, в воду бросается незнакомая женщина «с жёлтым, испитым лицом и красноватыми, впавшими глазами» (2, VI). Или герой разглядывает уличных артистов — нищего шарманщика и девушку-певицу: она выводит жалостный романс дребезжащим, но приятным голосом (2, VI). В романе все многочисленные зарисовки Петербурга показывают социальные условия жизни людей, находящихся в том же бедственном положении, что и главный герой.
Теперь становится понятно, почему и как в голове бывшего студента родилась теория о суперчеловеке, которому «всё позволено», и о «муравейнике» послушных «маленьких людей», безропотно погибающих в нищете. Эта теория стала реакцией на несправедливое устройство общества, где гибнут слабые и беззащитные люди, страдают бедные и совестливые, зато прекрасно чувствуют себя ловкие и богатые проходимцы. Таким образом, в «Преступлении и наказании» представлено реалистическое изображение действительности, когда автор не просто подражает жизни, но даёт причинное обоснование поведению своих героев в этой жизни.
Во-вторых, образ Петербурга в романе не сводится только к описанию нищего, уродливого быта героев, но приобретает философско-символическое значение. Литературоведы отмечают, что изображение столицы в романе необычно при всей точности и верности деталей; в описании слишком много для северного города пыли и солнца; в Петербурге жёлтый цвет никогда не преобладал, а летом чаще всего дождливая погода. А между тем уже на первой странице романа помещён странный пейзаж: «На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду извёстка, леса, кирпич, пыль... Нестерпимая вонь из распивочных, которых в этой части города особенное множество, и пьяные, поминутно попадавшиеся, несмотря на буднее время, довершали отвратительный и грустный колорит картины» (1,I). Этот городской пейзаж позволяет говорить о том, что Петербург Достоевского вольно-невольно напоминает библейский Вавилон, который стал символом столпотворения народов, а также физического и нравственного разврата.
В ночь перед самоубийством Свидригайлов прислушивается к вою ветра, к шуму дождя и пушечным выстрелам — сигналам о том, что вода в Неве прибывает и к утру может быть наводнение: «А, сигнал! Вода прибывает, к утру хлынет на улицы, там, где пониже место, зальёт подвалы и погреба, всплывут подвальные крысы, и среди дождя и ветра люди начнут, ругаясь, мокрые, перетаскивать свой сор в верхние этажи...» (6, VI). Эта бурная ночь напоминает, что Петербург стоит «под морем» (А.С.Пушкин «Медный всадник», II), что городу постоянно угрожают наводнения-потопы (!). Вот и ещё один намёк на библейский сюжет — о мировом потопе. Грозное явление природы выглядит как Страшный суд в последнюю ночь Свидригайлова.
Петербург в философском смысле представлен как олицетворение окружающей действительности, чуждой простым людям. Об этом свидетельствует городской пейзаж — прекрасная панорама невской набережной, которую в «Медном всаднике» воспел Пушкин. Раскольников останавливается на мосту и разглядывает восхитительный архитектурный ансамбль: «Небо было без малейшего облачка, а вода почти голубая, что на Неве так редко бывает. Купол собора, который ни с какой точки не обрисовывается лучше, как смотря на него отсюда, с моста, (...)так и сиял, и сквозь чистый воздух можно было отчётливо рассмотреть даже каждое его украшение... Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина» (2, II). Петербург чужд простому человеку, и в этом смысле он — «фантастический город», так как создан не для людей, а для славы государства. Раскольников, рассмотрев в подробностях петербургский пейзаж, вдруг почувствовал, что сам «он улетал куда-то вверх и всё исчезало в глазах его...» (там же). По мнению Достоевского, Пётр Первый не понимал устремлений своего народа, деспотически насаждал в русских европейское мышление и вкусы, поэтому «детище Петра» Петербург получился нерусским, а «сочинённым городом». Кроме того, Пётр искалечил свой народ, оторвав его от «почвы». Именно так Достоевский объясняет раздвоенность философских взглядов Раскольникова (антигуманистическая идея и гуманистические задачи).
В романе через городской пейзаж передаётся не столько окружающая действительность, сколько восприятие её главным героем, то есть его психическое состояние. С одной стороны, Петербург изображён в деталях, по которым легко узнать конкретный район (трущобы вокруг Сенной площади); с другой стороны, Петербург представлен как город-призрак, отражённый в больном сознании Раскольникова.
Достоевский подробно описывает прогулки своего героя по улицам и переулкам вокруг Сенной площади. Если посмотреть на карту этого городского района, то можно заметить, что на пути Раскольникова не раз попадаются красивые здания и целые кварталы. Однако герой не обращает внимания на грандиозную панораму-ансамбль Сенной площади, не видит церковь Спаса на Сенной, не замечает большого парка — Юсупова сада, проходит мимо Вознесенской церкви (А.Бурмистров. Петербург в романе «Преступление и наказание» //Прометей, М., 1977). Внимание Раскольникова обращено только на отвратительные детали городского быта: на нищих прохожих, кабаки с пьяными мужиками и избитыми «прынцессами», мелких торговцев, доведённых до отчаяния самоубийц и т.п. После этих городских картинок становится понятным настроение героя, его желание любым способом изменить окружающий мир, «взять просто-запросто всё за хвост и стряхнуть к чёрту!» (5, IV).
При описании города употребляются оценочные определения, которые свидетельствуют о болезненном состоянии Раскольникова. Его всё раздражает: страшная, нестерпимая жара, отвратительный запах, холодный вид, жёлтый цвет. «Современный Вавилон» противопоставлен у Достоевского живой природе. Раскольников уходит в дачное место на острова: «Зелень и свежесть понравились сначала его усталым глазам, привыкшим к городской пыли, извёстке и громадным, теснящим и давящим домам. Тут не было ни духоты, ни вони, ни распивочных» (1, V). Но даже дачная природа не успокаивает взвинченные нервы главного героя и так же быстро раздражает его, как и душный город, где людям не хватает «воздуху для жизни» (1, VI). Ведь Раскольников находится в полубезумном состоянии, он срочно должен решить важнейшие проблемы своей жизни — семейные и философские.
Итак, Достоевский в «Преступлении и наказании» настолько точно изображает Петербург, что краеведы и сегодня могут показать дома, где жили Раскольников, Соня, процентщица Алёна Ивановна и другие персонажи романа. Однако писатель не злоупотребляет бытовыми подробностями, чем часто грешили представители «натуральной школы», — философские, социальные и психологические вопросы героев остаются для него главными. Подлинность описания места действия должна убедить читателя в реальности самого действия. Достоевский, по словам Д.С.Лихачёва, «не "сочинял" действительность, а "досочинял" к ней свои произведения» (Д.С.Лихачёв «Достоевский в поисках реального и достоверного»).
Петербург в романе не просто место действия, но символ неустроенного, несправедливого общества, безжалостного к простым людям. Писатель придаёт первостепенное значение изображению углов и задворок блистательной столицы империи, и вместе с городским пейзажем в романе возникают картины нищеты, пьянства, разных бедствий низших слоев общества.
Достоевский произвёл переворот в восприятии и художественном изображении Петербурга. Он вспоминает о пышных дворцах и садах только для того, чтобы сильнее подчеркнуть бедность и страдания, зависть и ропот нищего Петербурга. В этом заключается психологическая нагрузка прогулок Раскольникова, который совершенно не воспринимает городских красот. Душу туманного города-призрака писатель видит именно в бедных кварталах. Современники (например, литературный критик и друг Достоевского Н.Н.Страхов) утверждали, что «Фёдор Михайлович в «Преступлении и наказании» удивительно схватил физиономию этих улиц и их жителей». Здесь живут русские люди, не испорченные западными идеями и сохранившие, по мнению автора, национальный характер, православную веру и духовную цельность. Они живут и страдают по-русски, верят и спасаются по-русски. Так Петербург включается в философские размышления Достоевского о русском национальном характере и русской истории.