1. Булгаков — возвращенный писатель.
2. Протест против бюрократизма.
3. Едкая сатира писателя.
Долгие годы имя талантливого русского писателя М. А. Булгакова было практически неизвестно в России. Его замечательные произведения не издавались в печати, поскольку советская цензура считала их «натиском буржуазных тенденций и антипролетарских настроений».
Только в конце XX века любители русской словесности вновь вспомнили об этом гениальном писателе. Читатели получили удивительную возможность заново открыть для себя уникальные, завораживающие произведения Михаила Афанасьевича. Сейчас книги Булгакова издаются миллионными тиражами. В свет вышли также статья, письма, брошюры писателя. Однако еще далеко не все произведения писателя опубликованы. Ученые осуществляют большую работу по изучению творческого наследия писателя. Тем более что каждую свою книгу Булгаков, как правило, переписывал много раз, добавлял и исправлял те или иные факты, в результате первые наброски, варианты и редакции его произведений очень часто не менее интересны и увлекательны, нежели уже законченные пьесы или романы.
При рассмотрении первых набросков как нельзя ярче и полнее проявляются замыслы автора, которые в дальнейшем могут быть хорошо завуалированы в процессе первичной и последующей самоцензуры. Наибольшую известность Булгакову принесли его сатирические повести — «Роковые яйца», «Собачье сердце». Однако популярны и его наполненные глубоким смыслом романы «Дни Турбинных», «Мастер и Маргарита». Какое бы произведение Булгакова не попалось бы на глаза читателя, оно всякий раз доказывает, насколько правдив и искренен писатель, без прикрас показывая различные стороны современного ему мира.
В своем обращении к правительству Булгаков подсчитывает, что за десять лет литературной работы в СССР в газетах было более трехсот отзывов о нем, причем только три из них имели похвальный характер. Наиболее враждебно настроенные критики писали даже о Михаиле Афанасьевиче: «Чем был, тем и останется, новобуржуазным отродьем, брызжущим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс и его коммунистические идеалы». Так чем же раздражал писатель советских деятелей искусства? Может быть, не удовлетворяла их писательская кристальная честность перед самим собой и перед читателем, не позволяющая приукрашивать действительность или сглаживать острые углы. Михаил Афанасьевич был ярым противником всего искусственного, обывательщины, бюрократизма, о чем свидетельствует каждая его работа. И не так уж бессильна была его «слюна», раз автора запретили печатать на долгие-долгие десятилетия. В Советском Союзе не могли допустить, чтобы единственно правильные слова, непрописанные истины вещал не какой-нибудь рабочий или крестьянин, а образованный человек из бывших, к примеру, профессор медицины Преображенский. Ведь в народном сознании должен был формироваться правильный образ классового врага, враждебного элемента. Профессор Преображенский, один из главных героев повести «Собачье сердце» вполне здраво рассуждает о ситуации, воцарившейся в стране: «Что такое эта ваша разруха?.. Да ее вовсе не существует... если я вместо того, чтобы оперировать каждый вечер начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха... Если я, входя в уборную, начну... мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха... Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах...».
Да и многие положительные герои Булгакова принадлежат именно к бывшему классу угнетателей: профессор Преображенский в «Собачьем сердце», профессор Персиков в «Роковых яйцах», писатель Максудов в «Театральном романе». Все эти герои наделены творческой жилкой и талантом. Представители же рабоче-крестьянского класса, вернее сложившейся в первые годы в Советском Союзе бюрократии, наоборот, часто выглядят на страницах многих произведений писателя не совсем благоприятно. В их рядах и Швондер со своими соратниками-певцами, старающийся отобрать у профессора часть квартиры, и невежественные чиновники, отбирающие у гениального Персикова его открытие, и по незнанию превращающего «лучи жизни» в «лучи смерти», и государственные демагоги, выживающие честного профессионала писателя Максудова. Безусловно, никакая бы серьезная власть не смогла бы простить Булгакову подобную трактовку вершащейся действительности. Именно поэтому его творчество не только не принималось, осуждалось и признавалось враждебным новому строю, но и строго запрещалось.
Для того чтобы спокойно творить, Михаил Афанасьевич должен был обязательно «перестроиться», то есть стать для всех автором «услужающим». Безусловно, подобные условия отверг бы любой талантливый свободолюбивый художник, как это сделал и Булгаков. Он всегда оставался верен себе, заявляя, что его творчеству свойственно «упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране». Подобное упрямство только вызывало недовольство у высшего руководства и «развязывало руки» писателям и критикам, «услужение» для которых давно уже стало привычным делом.
В начале 30-х годов XX столетия началась бесчеловечная травля Булгакова. Этот промежуток времени мучительно переживался Михаилом Афанасьевичем. Запрет на издание книг, постановку пьес в театре, полное забвение — болезненны для чувствительной творческой натуры писателя. Ему не всегда удается сохранить невозмутимость и самообладание. Так, например, в марте 1930 года писатель в порыве отчаяния сжигает некоторые из своих рукописей. Однако творческий человек не может закопать свой талант в землю и находиться без дела: спустя три года Булгаков продолжает свою работу над уничтоженным им романом. Он вновь включается в борьбу не за жизнь, а за совесть. В своем невероятно смелом письме к И. В. Сталину Михаил Афанасьевич заключает: «...На широком поле словесности российской в СССР я был один-единственный литературный волк. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Крашенный ли волк, стриженный ли волк, он все равно не похож на пуделя. Со мной и поступили, как с волком...». Травля не сломила писателя. Возможно, поэтому одним из главных героев его нового романа становится сатана, который, являясь основным злодеем в православном понимании, здесь нередко исполняет роль справедливого судьи над людскими пороками.
В романе «Мастер и Маргарита» автор еще более непримирим к тому пошленькому и гаденькому, которое можно нередко встретить даже в, казалось бы, порядочном человеке. Как нельзя открыто здесь выставляется напоказ стремление некоторых персонажей произведения выглядеть совершенно не тем, кем они являются на самом деле. Достаточно припомнить происходящее на арене во время циркового представления, где Воланд пытается познакомиться с современными москвичами. Булгаков до последнего момента остается верен себе, правдиво показывая даже самые тайные и темные уголки человеческой души и борясь тем самым с людскими пороками.
В процессе работы над своими книгами писатель обращает внимание не только на отдельно взятую личность, но пробует разобраться, какое влияние оказывает существующее государство на обычного человека, его деятельность, его творчество. Трудно среди деятелей советской литературы 20—30-х годов XX столетия найти еще одного такого писателя, который мог бы не стушеваться перед Сталиным и его жестокой государственной машиной. Более того, открыто выражать свое недовольство существующими порядками.
Многие свои размышления по поводу мироустройства Булгаков вкладывает в уста персонажей своих книг. Например, в «Кабале святош» брат Сила высказывает следующее: «Зададим себе такой вопрос: может ли быть на свете государственный строй более правильный, нежели тот, который существует в нашей стране? Нет! Такого строя быть не может... Во главе государства стоит великий обожаемый монарх, самый мудрый из всех людей на земле... И вот вообразите, какая-то сволочь... пользуясь бесконечной королёвской добротой, начинает рыть устои царства... Он голоштанник, ничем не доволен. Он приносит только вред... Я думаю вот что: ...все их книги сжечь, а самих их повесить на площади в назидание прочим...».
Ни на секунду не отступая от своих принципов, Булгаков всю свою нелегкую жизнь не перестает бороться за торжество правды, искренне полагая, что каждый человек независимо от своего социального статуса не должен забывать о своей личной нравственной ответственности за все происходящее вокруг него.