Жил-был король, который больше всего на свете любил наряжаться. Он тратил на новые платья все свои деньги. Парады, театры, загородные прогулки привлекали его только потому, что он мог показаться в новом наряде. Про других королей часто говорят: «Король в совете», про него же говорили: «Король в гардеробной».
Однажды из другого королевства явились двое обманщиков и выдали себя за ткачей. Они сказали, что могут изготовлять ткань, которая отличается удивительным свойством — становиться невидимой для всякого человека, который не на своем месте или непроходимо глуп.
А умные люди на своем месте будут любоваться великолепной расцветкой.
Король обрадовался: «Я сразу могу узнать, кто из моих сановников не на своем месте и кто умен, а кто глуп. Пусть поскорее изготовят для меня такую ткань».
Он дал обманщикам денег, шелку, золота для украшения ткани. Они все это припрятали, а сами целые дни сидели за пустыми станками и ничего не делали.
Молва о диковинной ткани облетела весь город. Каждому хотелось обнаружить глупость или непригодность другого.
Король заволновался: «Хочется посмотреть на ткань. Но... вдруг я ничего не увижу? Вдруг я глуп? Или не заслуживаю звания короля?»
«Пошлю-ка я к ним своего честного старика-министра, — подумал король. — Уж он-то рассмотрит ткань: он умен и с честью занимает свое место».
Старик-министр ничего не видел, а наглые обманщики расхваливали узор, поправляя несуществующие складки.
Министр не нашел в себе сил признаться, что он ничего не увидел. Ведь его прогонят! Скажут: «О, да ты, старый дурень, занимаешь не свое место!»
И министр доложил королю, что ткань великолепна.
Другие важные лица вслед за министром повторяли, как прекрасно изделие ткачей. А они только требовали (якобы для работы) новых шелков и золота побольше.
Наконец и сам король отправился полюбоваться диковинкой, пока она еще не снята со станка.
Он пришел к ткачам с целой свитой придворных и сановников.
И каждый восхищался, воображая, что все остальные видят ткань.
Король не хотел признаться, что ничего не видит. Свита короля глядела во все глаза, но видела не больше, чем он сам; и тем не менее все в один голос повторяли:
«Очень, очень мило!» — и советовали королю сделать себе из этой ткани наряд для предстоящей торжественной процессии.
Обманутый король наградил хитрецов рыцарским крестом и пожаловал им звание придворных ткачей.
Плуты сказали, что они не только ткачи, но и портные. Они притворялись, что снимают ткань со станков, кроят ее большими ножницами и потом шьют иголками без ниток.
Несуществующий костюм они «надевали» на раздетого догола короля, приговаривая:
— Вот панталоны, вот камзол, вот кафтан! Чудесный наряд! Легок, как паутина, и не почувствуешь его на теле! Но в этом-то и вся прелесть!
Король шествовал по улицам под роскошным балдахином, а люди, собравшиеся на улицах, говорили:
— Ах, какое красивое это новое платье короля! Как чудно сидит! Какая роскошная мантия!
Ни единый человек не сознался, что ничего не видит, никто не хотел признаться, что он глуп или сидит не на своем месте. Ни одно платье короля не вызывало еще таких восторгов.
— Да ведь он голый! — закричал вдруг какой-то маленький мальчик.
— Послушайте-ка, что говорит невинный младенец! — сказал его отец, и все стали шепотом передавать друг другу слова ребенка.
После слов мальчика все поняли, что обмануты, что король-то в самом деле голый.
Король понял, как он ошибался, но... Надо же было довести церемонию до конца!
«И он выступал под своим балдахином еще величавее, и камергеры шли за ним, поддерживая мантию, которой не было».