1. Общая характеристика места действия.
2. Калиновская «элита».
3. Зависимость людей от самодуров.
4. «Вольные пташки» Калинова.
«Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие!» — так А. Н. Островский характеризует место действия пьесы устами одного из персонажей, наблюдательного и остроумного изобретателя-самоучки Кулигина. Примечательно, что пьеса начинается со сцены, в которой этот же герой любуется видом на Волгу. Автор словно невзначай противопоставляет красоту природы, неохватность ее просторов ханжескому провинциальному быту. Люди, имеющие вес в Калиновском обществе, в подавляющем большинстве стараются представиться в наилучшем свете перед посторонними, а «своих домашних едят поедом».
Одним из ярких представителей калиновской «элиты» является богатый купец Савел Прокофьич Дикой. В семейном кругу он невыносимый тиран, которого все боятся. Его жена каждое утро дрожит: «Батюшки, не рассердите! Голубчики, не рассердите!» Однако Дикой способен рассердиться без особых причин: тогда он рад с руганью наброситься на своих домочадцев и наемных работников. Всем, кто у него служит, Дикой постоянно недоплачивает, так что многие работники жалуются городничему. На увещевания городничего, предложившего купцу платить своим работникам как положено, Дикой спокойно ответил, что из этих недоплат у него скапливаются значительные суммы, а городничему стоит ли беспокоиться о таких пустяках?
Низость натуры Дикого проявляется и в том, что неудовольствие, которое он не вправе выразить виновнику, бешеный купчина вымещает на безответных домашних. Этот человек без зазрения совести готов отнять положенную долю наследства у своих племянников, тем более что в завещании их бабушки оставлена лазейка — племянники вправе получить наследство только в том случае, если они будут почтительны к дяде. «...Хоть бы вы и были к нему почтительны, нешто кто ему запретит сказать-то, что вы непочтительны?» — рассудительно говорит Борису Кулигин. Зная местные нравы, Кулигин убежден, что племянники Дикого останутся ни с чем — зря Борис терпит дядину ругань.
«Нашей бы хозяйке за ним быть, она б его скоро прекратила», — полагает служанка в доме Кабановых, говоря о Диком и Кабанихе. В самом деле с Кабанихой Дикой беседует, как с равным человеком, с которым он может поделиться своими проблемами. Дикой рассказывает Кабанихе о случае, который великолепно иллюстрирует сущность характера Дикого: сначала он обругал мужика, который потребовал у него деньги за привезенные дрова, а потом прилюдно кланялся мужику и просил прощения. Дело в том, что эта неприятность произошла во время великого поста: обругав мужика, Дикой согрешил, хотя точно так же он грешит постоянно, не слишком этим озадачиваясь. Вообще Дикой, как легко заметить из текста пьесы, не слишком заботится о том, чтобы выглядеть пристойно. Он ругает племянника прямо на улице, готов накричать на любого, где угодно.
Не такова Кабаниха — она тоже тиранит своих домашних, но «под видом благочестия». Дом Кабанихи — рай для странников и богомольцев, которых купчиха радушно принимает согласно старинному русскому обычаю. Откуда появился этот обычай? В Евангелии рассказывается, что Христос учил своих последователей помогать нуждающимся, говоря, что сделанное для «одного из малых сих» в итоге сделано как бы для Него Самого. Кабаниха свято хранит старинные обычаи, которые для нее являются чуть ли не основами мирозданья. Но она не считает грехом то, что «точит, как ржа железо» своего сына и невестку. Дочь Кабанихи в конце концов не выдерживает и убегает с любовником, сын постепенно становится пьяницей, а невестка от отчаяния бросается в реку. Набожность и благочестие Кабанихи оказываются лишь формой без содержания. По словам Христа, такие люди подобны гробам, которые аккуратно покрашены снаружи, а внутри полны нечистот.
Немало людей зависят от Дикого, Кабанихи и им подобных. Безрадостно существование людей, живущих в постоянном напряжении и страхе. Так или иначе в них поднимается протест против постоянного подавления личности. Только проявляется этот протест чаще всего уродливым или трагическим образом. Сын Кабанихи, в семейном быту покорно терпящий назидательные поучения властной матери, вырвавшись на несколько дней из дома, забывает обо всем в беспробудной пьянке: «Да, как же, связанный! Он как выедет, так запьет». Любовь Бориса и Катерины тоже своего рода протест против гнетущей обстановки, в которой они живут. Не радость Приносит эта любовь, хоть она и взаимна: протест против лицемерия и притворства, обычного в Калинове, заставляет Катерину признаться перед мужем в своем грехе, а протест против возвращения к постылому образу жизни толкает женщину в воду. Наиболее продуманным оказывается протест Варвары — она убегает вместе с Кудряшом, то есть вырывается из обстановки ханжества и тиранства.
Кудряш — личность по-своему примечательная. Этот ухарь никого не боится, даже грозного «воина» Дикого, у которого он работал: «...Я перед ним рабствовать не стану». Кудряш не обладает богатством, зато он умеет поставить себя в обществе людей, в том числе и таких как Дикой: «Я грубиян считаюсь, за что ж он меня держит? Стало быть, я ему нужен. Ну, значит, я его и не боюсь, а пущай он меня боится». Таким образом, мы видим, что у Кудряша развито чувство собственного достоинства, он человек решительный и храбрый. Конечно, он отнюдь не какой-то идеал. Кудряш тоже является продуктом того общества, в котором он живет. «С волками жить — по-волчьи выть» — в соответствии с этой старинной пословицей Кудряш не прочь бы пообломать бока Дикому, если бы отыскалось несколько таких же отчаянных парней для компании, или же «уважить» самодура другим способом, соблазнив его дочь.
Другой тип человека, не зависящего от калиновских самодуров, являет собой изобретатель-самоучка Кулигин. Этот человек, как и Кудряш, превосходно знает, какова подноготная местных тузов. Он не строит никаких иллюзий относительно своих сограждан и тем не менее этот человек счастлив. Человеческая низость не заслоняет ему красоты мира, суеверие не отравляет его души, а научный поиск придает его жизни высокий смысл: «А вы боитесь и взглянуть-то на небо, дрожь вас берет! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ! Я вот не боюсь».