«Спит ковыль. Равнина дорогая...»
Эстетическая концепция С.А. Есенина опиралась на веками складывающиеся традиции искусства и всячески противостояла попыткам в порыве борьбы за новаторство отречься от культурного наследия минувших эпох. Как и В.В. Маяковский, и А.А. Блок, С.А. Есенин встретил революцию с восторженным воодушевлением.
Мать моя — родина,
Я — большевик,— восклицает он в произведении «Иорданская голубица». Однако не все перемены в общественной жизни пришлись поэту по праву.
В стихотворении «Спит ковыль. Равнина дорогая...» заключена скрытая полемика с теми, кто за порывами безудержного стремления к новаторству забывает о корнях, об истоках, о традициях. С.А. Есенин осторожно относился к новомодным переменам. Он не пытался выпячивать противоречия в своих взглядах, но и замалчивать их не мог и не хотел. Стихотворение открывается картиной мирно спящей природы:
Спит ковыль. Равнина дорогая,
И свинцовой тяжести полынь.В нем противопоставлен свет луны (как символ традиционалистского начала) и новый свет (символ новой эпохи). Kobi.ijii. — типичный образ раздольного степного пейзажа. Горькая степная трава полынь — образ, навевающий тоску. Журавли символизируют разлуку. Эпитет «золотой» по отношению к избе подчеркивает значимость для поэта деревенского жизненного уклада. «Свинцовый» же в выражении «свинцовой свежести полынь», наоборот, выступает в этом стихотворении юлько как цветовой эпитет, так как свежий свинец после плавки имеет блестящий серебристый оттенок.
Во второй строфе ярко проявились типичные особенности русского национального характера: во-первых, мучительный поиск смысла существования, во-вторых, где бы ни был русский человек, душой он всегда рвется домой:
Знать, у всех у нас такая участь,
И, пожалуй, всякого спроси -
Радуясь, свирепствуя и мучась,
Хорошо живется на Руси?С глубокой искренностью лирический герой размышляет о жизни, в которой каждый человек должен занимать предназначенное судьбой место. Для русского крестьянина таким местом исконно являлась изба — воплощение традиционного размеренного уклада жизни, ориентированного на согласие с природой и народный календарь.
Яркая, запоминающаяся автономинация «Все равно остался я поэтом золотой бревенчатой избы» актуализирует также тему города и деревни, характерную не только для творчества С.А. Есенина, но и для всего направления так называемой новокрестьянской поэзии, к которому, помимо С.А, Есенина, принято относить Н. Клюева, С. Клычкова, А. Ширяевца и ряд других поэтов.
«Я последний поэт деревни», — пишет С.А. Есенин в одноименном стихотворении. И в этом категоричном заявлении звучит глубокое осознание важности своей социальной миссии как своеобразного долга перед земляками. Примечательно, что собственное предназначение, творческая жизнь души увязываются в этих двух стихотворениях («Спит ковыль. Равнина дорогая...» и «Я последний поэт деревни...»), написанных с пятилетним промежутком, с судьбой деревни.
Патриархальная деревня есенинского детства противопоставлена в них уверенным и неизбежным шагам слепого технического прогресса. В стихотворении «Я последний поэт деревни...» это сделано более конкретно:
На тропу голубого поля
Скоро выйдет железный гость.В произведении «Спит ковыль. Равнина дорогая...» заявление о том, что прогресс несет в себе не только созидательное, но и негативное, разрушительное начало сформулировано более абстрактно, оно граничит с недосказанностью:
По ночам, прижавшись к изголовью,
Вижу я, как сильного врага,
Как чужая юность брызжет новыо
На мои поляны и луга.Стихотворение «Спит ковыль. Равнина дорогая...» в целом, не характерно в плане раскрытия темы деревни. В нем нет столь обычного для ранних есенинских произведений сладостного любования красотами родной земли. Вернее, любование это становится лишь увертюрой для предстоящег о проблемного взгляда на современную поэту деревню. Семантика «покоя», заявленная первыми строками, в последующих строфах развенчивается, эмоциональный накал постепенно нарастает и взрывается тревожным исповедальным криком о назревших неразрешимых противоречиях, отчаянным возгласом:
Дайте мне на родине любимой,
Все любя, спокойно умереть.Сколько безысходности и душевной боли в этом невольно выплеснувшемся горьком возгласе!
У С.А. Есенина, женатого на иностранке, была реальная возможность остаться за границей и зажить более комфортной, респектабельной, а главное — спокойной жизнью, но он не мыслил
себя без России, пусть нищей, голодной, измотанной в социальных конфликтах, но самой родной и единственной в мире. И он вернулся, быть может, зная о том, что едет на родину умирать.