ЛИРИКА — род литературы, создающий у читателя (слушателя) художественную иллюзию переживания событий и состояний изнутри. По содержанию лирика тяготеет к прямому, реже косвенному воспроизведению не бытия, а сознания, по форме — не столько к изображению, сколько к выражению того, о чем говорится в произведении (см.: Образ художественный). Это самый субъективный и вместе с тем самый обобщенный род. Как правило, в нем очень мало конкретных деталей, портретных черт, почти не бывает имен, географических и хронологических уточнений и т.д., лирическое переживание (включая сюда и сферу мысли) стремится стать доступным практически любому человеку и увлечь его, каждый воспринимающий лирическое стихотворение становится на точку зрения того, кто его написал, но вместе с тем отнюдь не “сливается” с автором-творцом. Фразу “Чувства поэта становятся одновременно и нашими чувствами” [5, с. 140] нельзя понимать буквально. Это не просто чувства, это чувства эстетические, образ чувств. Прочитав “К***” (“Я помню чудное мгновенье...”), мы вовсе не должны полюбить Анну Петровну Керн, да и заточенный в Михайловском Пушкин, радовавшийся почти любому обществу, любил ее скорее поэтически, чем реально. А.А. Ахматова, чье художественное сознание в XX в. наиболее близко к пушкинскому, говорила об отличии поэта-лирика от прозаика-повествователя, чья личность отражается на всем, что он пишет: “А в лирике нет. Лирические стихи лучшая броня, лучшее прикрытие. Там себя не выдашь”. Конечно, те или иные поэты в разной степени склонны “саморазоблачаться”. Ho чистое самовыражение, по словам В.Ф. Ходасевича (статья “Рассветы”, 1937), — это “человеческий документ”, а не подлинно художественное произведение, что не значит, будто поэт элементарно скрытничает и тем более говорит неправду. Он претворяет свою частную жизненную правду в правду художественную, эстетическую, общезначимую2.
Лирика, за довольно редкими исключениями, создается в стихах как интенсивной выразительной форме, но существуют так называемые стихотворения в прозе (название оксюморонное, подразумеваются лирические миниатюры именно в прозе), в основном лирические рассказы типа “Антоновских яблок” или “Первой любви” Бунина, лирические отступления в эпических произведениях, например в “Мертвых душах”. В “Реквиеме” Ахматовой в общем лирическую роль играет прозаическая сцена “Вместо предисловия”, в повести В.П. Астафьева “Пастухи пастушка” — обрамление сюжета (аналог пролога и эпилога).
Лирические произведения очень невелики по сравнению с эпическими и драматическими. Правда, оды XVIII в. явно затянуты ради пущей торжественности, но фактически это их недостаток, а не достоинство. Бывают и сверхкраткие миниатюры. У Тютчева “впервые в русской литературе появляются однострофные стихотворения, являющиеся не эпиграммой или надписью, а самостоятельным лирическим произведением” [13, с. 578]. Встречаются даже моностихи — стихотворения в одну строчку (у сентименталиста Н.М. Карамзина, символистов В.Я. Брюсова и К.Д. Бальмонта, эгофутуриста Василиска Гнедова и др., немало в конце XX — начале XXI в.). Ho в романтической лиро-эпической поэме, например у Лермонтова (“Мцыри”), повествовательная часть могла занимать меньше текста, чем лирическая. Во второй половине XIX в. у Н.А. Некрасова появились и первые чисто лирические поэмы (“Тишина”, 1857, “Рыцарь на час”, 1862). В первой трети XX в. классики лирической поэмы — В.В. Маяковский (например, “Люблю”) и М.И. Цветаева.
Ода была основным лирическим жанром классицизма. Для юного Пушкина его “Вольность” (1817) — продолжение традиции XVIII в., а именно радищевской, хотя одноименная ода А.Н. Радищева, писавшаяся в 1783—1790 гг., была политически гораздо более радикальной; стихотворение “Я памятник себе воздвиг нерукотворный...” (1836) восходит к традиции гораздо более древней, античной (это вольная вариация на тему оды Горация “К Мельпомене”), когда ода была практически синонимом лирики вообще. В пушкинские времена оды, как и характерные для романтизма элегии, противопоставлялись “мелким стихотворениям”. Элегии писал основоположник русского романтизма Жуковский (“Вечер”, 1806, “Море”, 1822). Пушкин отдал им щедрую дань в период южной ссылки, начиная со стихотворения “Погасло дневное светило...” (1820). В античной литературе это был жанр преимущественно любовной тематики, в новой европейской поэзии — преимущественно философской, выражающий серьезные, часто печальные размышления и переживания. Зрелый Пушкин к грустной любовной элегии относился скептически, пародировал ее в “Евгении Онегине” (стихи Ленского), но высоко ценил элегический дар Е.А. Баратынского и продолжал писать произведения, соответствующие этому жанру в более широком смысле (“Элегия”, 1830). Некрасовская “Элегия” 1874 г. (“Пускай нам говорит изменчивая мода...”) осознанно архаична по жанру и стилю: по контрасту подчеркивается, что “тема старая — страдания народа”, — к сожалению, не стареет.
Романтизм породил и своеобразный жанр “отрывка” (“Невыразимое”, 1819, Жуковского), имитирующий неоконченность поэтического текста или намекающий на неисчерпанность затронутой темы. Зрелый Пушкин назвал отрывком большое стихотворение “Осень” (1833), завершающееся словами “Куда ж нам плыть?..” и строками точек. По сути, отрывком является и “...Вновь я посетил...” (1835): значительная часть написанного действительно не вошла в окончательный текст, и так пространный для стольлаконичного поэта. Послание (стихотворное письмо) было жанром классицизма и соответственно появилось еще в Античности, которой классицизм подражал. Романтики его трансформировали, придали ему форму непринужденной беседы с друзьями (дружеское послание), тяжелые двустишия 6-стопного ямба — александрийский стих — сменились вольным или 4-стопным с вольной рифмовкой, но при высокой тематике и стиль становился более возвышенным (“К Чаадаеву”, “Во глубине сибирских руд...” Пушкина. Особенно высоко поставив с 1825 г. тему дружбы, поэт написал 4- и 5-стопным ямбом пять стихотворений, включавших в заглавие дату открытия Царскосельского лицея — “19 октября”, — и шесть стихотворений под названием “Друзьям”, первое из которых создано еще в 1816 г.). К середине XIX в. жанр традиционного послания отмирает.
Стихотворением первоначально назывались сама стихотворная форма и писание стихов вообще (трактат В. К. Тредиаковского “О древнем, среднем и новом стихотворении российском”, 1755), потом — любое стихотворное произведение: третья часть (томик) “Стихотворений Александра Пушкина” (1832) включала среди лирических и небольших лиро-эпических произволений маленькую трагедию “Моцарт и Сальери”, “Сказку о царе Салтане...”, а четвертая часть (1835) — еще три сказки; книжка “Стихотворения М. Лермонтова” (1840) среди 26 стихотворений — поэмы “Песня про царя Ивана Васильевича...” (на первом месте в сборнике) и “Мцыри” (на одном из последних мест). Однако Лермонтов фактически размывает в лирике все жанровые границы. Слово “стихотворение” постепенно становится универсальным обозначением в основном лирических произведений, хотя и такое сутубо эпическое по теме и по духу произведение, как “Бородино”, определяется тем же словом.
“На развалинах старой жанровой системы Некрасов создал новые жанровые образования: элегию на общественные темы, пародийный романс, пародийную оду; воскресил сатиру и послание... Во многих случаях по-новому сочетаются особенности нескольких традиционных жанров. Так, в “Железной дороге” есть нечто и от элегии, и от баллады, и от сатиры, “Блажен незлобивый поэт...” — отчасти сатира, отчасти элегия, отчасти ода в каких-то своих подробностях”. Ho именно вследствие такого смешения жанровых признаков стихотворения Некрасова и даже его лирические поэмы обычно называются просто стихотворениями. В дальнейшем жанровая определенность становится чем-то нарочито подчеркнутым, например “Ода революции” Маяковского. В конце XIX и особенно в XX в. широко распространяется циклизация стихотворений. Так, хотя каждое стихотворение Блока может восприниматься отдельно от других, оно что-то теряет для читателя вне контекста всей “трилогии вочеловечения”, тома, раздела и цикла. Распространяется новый вид циклизации — озаглавленная книга стихов: “Вечер”, “Четки” Ахматовой и т.д.
Лирика бывает и сюжетной, и описательной (прежде всего пейзажной). Так, минимальный сюжет мы видим в лермонтовском “Утесе”. Ho фактически это иносказание, а не элемент эпоса, не повествование как таковое. И пейзаж в лирике — не чистое описание, а обычно психологический пейзаж.