Николай Алексеевич Некрасов вошел в историю русской литературы как поэт-реалист, рисующий правдивые картины русской действительности, и как выдающийся журналист. Ведь его имя ассоциируется с названиями популярнейших журналов прошлого столетия: «Современник» и «Отечественные записки». Именно на страницах этих журналов печатал он свои произведения, рассказывающие о тяжелой доле русского крестьянина {«Несжатая полоса», поэма «Мороз, Красный нос», «Размышления у парадного подъезда»), о трудовой и беспросветной жизни городской бедноты (цикл «О погоде», «Огородник», «Еду ли ночью по улице темной», «Вчерашний день, часу в шестом...»), стихи, посвященные А. Я. Панаевой («Мы с тобой бестолковые люди», «Если мучимый страстью мятежной», «О, письма женщины нам милой») и многие другие произведения.
Произведения Некрасова впервые в русской поэзии резко и прямо раскрыли перед читателем картины народной жизни. Поэт изобразил убогую русскую деревню с ее печалью и нищетой и «несжатую полосу» крестьянина, которому «моченьки нет». В произведениях нашли отклик страдания простого человека.
Некрасов остро ставит вопрос о предназначении поэта и поэзии, их роли в жизни общества. Кюхельбекер первым до Пушкина и Лермонтова назвал поэта «пророком». Положение пророка обязывало поэта стоять над толпой в борьбе за идеалы свободы, добра и справедливости, не обращая внимания на нападки. Пушкин, близкий к декабристским кругам, после разгрома восстания 1825 года написал своего «Пророка», сходного по духу с кюхель-бекеровсжим. Глас бога взывает к поэту: «Восстань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею моей, и, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей».
Некрасов — это пророк, которого к людям «послал бог гнева и печали», его путь тернист, потому что поэт проходит его с карающей лирой в руках, негодуя и обличая. Поэт понимает, что снискать всеобщую любовь таким образом невозможно:
Его преследуют хулы:
Он ловит звуки одобренья
Не в сладком ропоте хвалы,
А в диких криках озлобленья.
Но его позиция («Не может сын глядеть спокойно на горе матери родной») — есть позиция поэта-гражданина. Наиболее полно некрасовское кредо изложено в стихотворении «Поэт и гражданин» (1856), написанном в форме диалога. В нем ведется полемика с широко распространенными в то время взглядами на искусство как на нечто возвышенное, чуждое земным страданиям:
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
Главная мысль, которая утверждается Некрасовым в этом споре, звучит как лозунг, как призыв: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Эта тема звучит и в стихотворении «Элегия», которое прямо начинается строками:
Пускай нам говорит изменчивая мода,
Что тема старая — «страдания народа»
И что поэзия забыть ее должна —
Не верьте, юноши! не стареет она.
Стихотворения Некрасова имели огромный успех, все чувствовали, что появился поэт, которого еще не было на Руси. В своих стихах поэт выносил обличительный приговор самодержавию, высказывал любовь к народу и выражал светлую веру в прекрасное будущее Родины. Расцвет творчества поэта относится к 60-м годам XIX века, В это «трудное и лихое» время его муза заговорила «бойким» языком. Н. Г. Чернышевский о нем писал: «Вы теперь лучшая — можно сказать, единственная прекрасная надежда нашей литературы».
Родине и народу посвящены многие стихотворения поэта. Еще в ранний период творчества «родина», «земля» стали для Некрасова всепоглощающей темой. Трудно себе представить какое-нибудь стихотворение поэта, в котором не было бы русской природы и русских людей. «Да, только здесь могу я быть поэтом!» — воскликнул он, вернувшись из-за границы. Чужбина никогда не привлекала его, поэт даже попытки не сделал отречься хотя бы на короткое время «от песни, что навеяна метелями и вьюгами родимых деревень». Некрасов благоговел перед Родиной; он с любовью изображал деревню, крестьянские избы, русский пейзаж: «Опять она, родимая сторона, с ее зеленым благодатным летом...» Из той пламенной любви к Родине, к ее великому народу и изумительной русской природе и выросла поэзия, которая составляет наше богатство.
Поэт болел за судьбу России и призывал к работе по преобразованию ее в «могучую и всесильную» страну. Он высоко ценил в русском народе его активность в борьбе за счастье. «Да, не робел за отчизну любезную. Вынес достаточно русский народ...» Некрасов угадывал великую роль России: «Покажет Русь, что есть в ней люди, что есть грядущее у ней...» Поэт посылает проклятье угнетателям народа — «владельцам роскошных палат».
В стихотворении «Сеятелям» Некрасов призывает молодежь сеять «разумное, доброе, вечное», так как семена разума, просвещения обязательно дадут всходы, за которые «спасибо вам скажет сердечное русский народ».
Идеал поэта, борца за свободу рисует Некрасов в поэме «Кому на Руси жить хорошо» в образе Гриши Добросклонова, которому «судьба готовила путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь». Прототипом Гриши Добросклонова является, безусловно, Добролюбов, о котором Некрасов в стихотворении, посвященном третьей годовщине его смерти, сказал:
Какой светильник разума угас!
Какое сердце биться перестало!
Изображению народного героя посвящены наиболее известные стихотворения Некрасова. Некрасов был певцом народа-пахаря и любовно изображал крестьянина, идущего за сохой. И видел поэт, как тяжела его жизнь, слышал, как стоном" стелется его тоска над бесконечным простором лугов и полей, как тянет он свою лямку. Поэт сочувствует порабощенному народу: «Назови мне такую обитель, я такого угла не видал, где бы сеятель твой и хранитель, где бы русский мужик не стонал». Отдельные эпизоды превращаются в широкую картину крепостной действительности.
«Забытая деревня» — это название относится не только к одной деревни, но и ко всей стране, в которой таким «забытым» деревням нет числа. С кем бы ни встречались мужики в поэме «Кому на Руси жить хорошо», они всюду вместо счастливой жизни видели непосильный труд, великое горе, безмерные народные страдания.
В произведениях Некрасова часто встречаются размышления о Музе, которая вдохновляла его творчество и которой он служил («Муза», «Вчерашний день, часу в шестом...», «Угомонись, моя Муза задорная!», «О, Муза! Я у двери гроба» и другие). Причем перед нами возникает не образ прекрасной женщины, богини, а образ страдающей крестьянки:
Вчерашний день, часу в шестом,
Зашел я на Сенную,
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
Ни звука из ее груди,
Лишь бич свистал, играя...
И Музе я сказал: «Гпяди!
Сестра твоя родная!»
Эта «кнутом иссеченная Муза», «Муза мести и печали» проходит через все творчество поэта.
Много тоски и грусти в поэзии Некрасова, много в ней человеческих слез и горя. Но есть в ней также и размах русской натуры, зовущей на безумный подвиг, на борьбу: «Иди в огонь за честь отчизны, за убежденья, за любовь. Иди и гибни безупречно. Умрешь недаром. Дело прочно, когда под ним струится кровь!»
Некрасов был действительно народным поэтом, поэтом-гражданином. Об этом свидетельствует то, что многие его стихи положены на музыку и стали песнями, романсами («Коробейники», романс о разбойнике Кудеяре).
В заключение хотелось бы сказать еще раз о поэтическом завещании поэта — об «Элегии», тема которой сопоставима, пожалуй, с «Памятником» А. С. Пушкина. Это тема посмертной славы:
Я лиру посвятил народу своему.
Быть может, я умру, неведомый ему,
Но я ему служил — и сердцем я спокоен.
И действительно, имя поэта прочно вошло в анналы русской поэзии и навсегда останется в сердце и памяти народной.