1. Миф о Гомере.
2. Зловещее величие «Илиады».
3. Образы «Одиссеи».
4. Слава Ахилла, Одиссея и Гомера.
Миф о самом Гомере, наверное, миф в не меньшей степени, чем мифы его поэм. Уже в античный период Гомер был полулегендарной фигурой, сродни героям-полубогам. Семь греческих городов спорили за право называться родиной великого аэда, однако окончательно этот спор так и не был разрешен, как гласят строки неизвестного античного поэта:
Семь городов, пререкаясь, зовутся отчизной Гомера:
Смирна, Хиос, Колофон, Пилос, Аргос, Итака, Афины.
Традиционный образ Гомера — это слепой старец, чьему пению вторит мелодичный звон струн, однако никто не знает, каким был живой Гомер. Вероятно, если он и был слеп физически, его духовный взор видел гораздо больше, чем это доступно смертному. Как слепой прорицатель Тиресий, упоминаемый в «Одиссее», он мог видеть судьбы людей.
Некоторые ученые сомневаются, существовал ли Гомер? Может быть, авторами «Илиады» и «Одиссеи» были разные люди? Может быть, эти поэмы — продукт устного народного творчества? Наконец, есть и другая версия, появившаяся относительно недавно: Гомер существовал, но он был женщиной, а не мужчиной, как принято было считать. Однако так ли важно, каким был Гомер при жизни? Он сам давно стал частью великого мифа, потому его образ не может и не должен быть обыденным, банальным, однозначным. И что значат малодушные сомнения в самом факте существования Гомера, когда «Илиада» и «Одиссея» реальны, и, как ни странно, по-прежнему современны? Разве не сомневались люди и в существовании Христа, хотя он жил много позже Гомера? Но ведь в том, вероятно, и состоит особенность подлинно великой личности — когда она переходит в вечность, свет, приходящий в мир через этого человека, не исчезает, но в его ослепительном сиянии порой сложно разглядеть земные черты божественного избранника...
Мифы, сохраненные Гомером для потомков, спустя многие века по-прежнему продолжают волновать умы людей:
Я закрыл Илиаду и сел у окна,
На губах трепетало последнее слово,
Что-то ярко светило — фонарь иль луна,
И медлительно двигалась тень часового.
Это строки из стихотворения Н. С. Гумилева «Современность», в котором образы гомеровской поэмы неожиданно находят воплощение в действительности начала XX века. Герои, подобные гомеровским — это они прокладывают новые пути, они стремятся вперед. Но нередко бывает и так, что сущность этих людей скрыта в глубине души, а сами они вынуждены довольствоваться весьма скромным положением в жизни, занимаясь полезной, но скучной работой.
Наших современников продолжает интересовать мифологический сюжет «Илиады». Фильм «Троя» — это попытка приблизить героев Троянской войны к нам, сделать их более понятными и реальными. Внезапная любовь жены грозного воина к обаятельному гостю, враждебность двух союзников, готовая вылиться в открытое столкновение, печаль матери о несчастливой судьбе сына, горе отца, потерявшего самого благородного и смелого из своих наследников... Это вечные мотивы человеческого существования. И даже тема рока, довлеющего над всем и вся — разве и она не близка многим людям, гордо именующим себя «цивилизованными»?
Не менее живуч и миф «Одиссеи». Название этой поэмы давно стало нарицательным именем долгого странствия, полного испытаний. Образ Одиссея, Улисса, наряду с образами Ахилла, Гектора, Аякса и других гомеровских героев привлекал внимание как античных авторов, так и авторов последующих эпох. Одиссей, конечно, более многогранен, чем его соратники по Троянской войне. Он сражается не только обычным оружием, но и хитростью. «Ты только силой телесной полезен, я же — умом», — говорит Улисс Аяксу в поэме «Метаморфозы» римского поэта Овидия, отстаивая свое право на доспехи погибшего Ахиллеса. Но эта же неоднозначность образа Одиссея становится причиной того, что Данте в «Божественной комедии» помещает этого героя и его друга Диомеда в ад, за то, что они обманом захватили Трою, придумав Троянского коня. Однако как бы ни расценивать личность Одиссея, тема его возвращения на Итаку, его любовь к родине и своей семье, конечно, существенно возвышает этого героя над его человеческими слабостями и прегрешениями. Но образ Одиссея захватывает воображение и тем, что это образ странника, отважно борющегося со стихией. О. Э. Мандельштам в стихотворении «Золотистого меда струя...» сближает образ царя Итаки с образами аргонавтов, отправившихся в путь ради обретения великого сокровища:
Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
Мандельштам не обошел вниманием и Пенелопу, жену Одиссея, чей образ не менее величественен, чем ее супруга. Как Одиссей отличается от прочих героев своей изобретательностью, так и Пенелопа превосходит жен других героев своей верностью и мудростью. Так, Одиссей придумал Троянского коня, чтобы захватить Трою, Пенелопа же стала ткать свадебное покрывало, которое никогда не будет окончено, лишь бы не выходить замуж и остаться верной своему пропавшему без вести мужу:
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена, —
Не Елена — другая, — как долго она вышивала?
Английский писатель Г. Хаггард в романе «Мечта мира» предпринял попытку показать дальнейшую судьбу царя Итаки. Некоторые детали сюжета совпадают с мифами, не вошедшими в эпос Гомера. Например, гибель Одиссея от руки Телегона, своего собственного сына от богини Цирцеи. Однако в основном сюжет «Мечты мира» выглядит слишком фантастично, он чужд строгой размеренности гомеровского повествования. Но факт остается фактом — образ одного из героев Гомера и спустя много веков вдохновляет воображение писателей. И еще — хотя в романе Хаггарда Одиссей как будто погибает, тут же звучит мотив его будущего возвращения...
Слава Одиссея заключена не столько в его подвигах и даже не в хитрости, а в его возвращении. Ведь вся «Одиссея» — это рассказ о возвращении героя на Итаку. В «Илиаде» Гомер прославляет Ахилла, и слава этого героя иная:
Если останусь я здесь, перед градом троянским сражаться, —
Нет возвращения мне, но слава моя не погибнет.
Если в дом возвращусь я, в любезную землю родную,
Слава погибнет моя, но буде т мой век долголетен...
Слава Ахилла прочно связана с Троей, слава Одиссея — с дорогой из Трои на Итаку, а слава Гомера не связана с каким-либо конкретным местом на земле:
...Скажем: великое небо отчизна твоя, и не смертной
Матерью был ты рожден, а Каллиопой самой.
(А. Сидонский «Родина Гомера»)