ГОРЕ ОТ УМА
Комедия в 4-х действиях, в стихах
Действие первое |
Действующие лица:
Павел Афанасьевич Фамусов, управляющий в казенном месте.
Софья Павловна, дочь его.
Лизанька, служанка.
Алексей Степанович Молчалин, секретарь Фамусова, живущий у него дома.
Александр Андреевич Чацкий.
Полковник Скалозуб, Сергей Сергеевич.
Другие лица: Наталья Дмитриевна (молодая дама), Платон Михайлович (муж её), князь Тугоуховский и княгиня (его жена), Хрюмины (бабушка и внучка), Антон Антонович Загорецкий, старуха Хлёстов а (свояченица Фамусова), Репетилов, Петрушка, слуги, гости и их лакеи.
В доме Павла Афанасьевича Фамусова, управляющего в казенном доме, — раннее утро. Горничная Лизанька в тревоге: из комнаты барышни слышатся звуки флейты и фортепиано. Там bciq ночь любезничает с молодой барышней Софьей секретарь хозяина Алексей Степанович Мол-чалин, живущий в этом же доме. Что будет, ежели батюшка войдет?
Батюшка входит. Он заигрывает с хорошенькой горничной, она уворачивается. Лиза уверяет барина, что Софья всю ночь читала и вот только на рассвете заснула.
Фамусов:
Скажи-ка, что глаза ей портить не годится,
И в чтеньи прок-от не велик:
Ей сна нет от французских книг,
А мне от русских больно спится.
Заслышав недовольный голос дочери, Фамусов удаляется на цыпочках.
Лиза:
Ушел... Ах, от господ подалей,
У них беды себе на всякий час готовь.
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
Из комнаты выходят Софья и Молчалин. Лиза упрекает хозяйку в неосторожности: нельзя так долго засиживаться!
Софья:
Счастливые часов не наблюдают.
Появляется Фамусов. Он недоверчиво интересуется, что это делает Молчалин в столь ранний час в обществе его дочки. Софья, Лиза и секретарь плетут несусветную чушь, чтоб только избавить папеньку от подозрений. Фамусов советует молодому человеку «для прогулок подальше выбрать закоулок» и удаляется.
Лиза не одобряет романа барышни:
...В любви не будет этой прока
Ни во веки веков.
Как все московские, ваш батюшка таков:
Желал бы зятя он с звездами да чинами,
А при звездах не все богаты между нами...
Вот, например, полковник Скалозуб:
И золотой мешок, и метит в генералы.
Софье не по душе глупость полковника. Тогда Лизанька хвалит Александра Андреевича Чацкого — он «чувствителен, и весел, и остёр...».
Софья возражает:
Остер, умен, красноречив,
В друзьях особенно счастлив,
Вот об себе задумал он высоко...
Охота странствовать напала на него...
Ах! Если любит кто кого,
Зачем ума искать и ездить так далеко?
По мнению барышни, Молчалин — образец добродетели: застенчивый, несмелый, «ни слова вольного», только «руку к сердцу жмет». Неожиданно слуга объявляет о появлении Чацкого.
Чацкий:
Чуть свет уж на ногах!
И я у ваших ног.
Молодой человек удивлен холодности Софьи — ведь когда-то между ними были такие теплые чувства.
И тут же начинает пенять на московские нравы:
Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен?
Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым отечества нам сладок и приятен!
Ранний визитер не может оставить своей привычки подвергать всех критике:
Ах! К воспитанью перейдем!
Что, нынче так же, как издревле,
Хлопочут набирать учителей полки,
Числом поболее, ценою подешевле?
Его интересует: господствует ли еще при такой системе образования «смешенье языков — французского с нижегородским»?
Достается от Чацкого и Молчалину. Речистый гость отзывается о секретаре с презрительной похвалой:
...он дойдет до степеней известных,
Ведь нынче любят бессловесных.
Софью остроумие Чацкого раздражает:
Случалось ли, чтоб вы, смеясь или в печали,
Ошибкою, добро о ком-нибудь сказали?
Хоть не теперь, а в детстве, может быть?
Опять появляется Фамусов. От Чацкого он слышит только: «Как Софья Павловна у вас похорошела!» Папаша в волнении:
Тот нищий, этот франт-приятель; Отъявлен мотом, сорванцом... Что за комиссия, Создатель, Быть взрослой дочери отцом!
Фамусов обращается к слуге:
Петрушка! Вечно ты с обновкой —
С разодранным локтем...
Достань-ка календарь,
Читай не так, как пономарь,
А с чувством, с толком, с расстановкой...
Из этого чтения становится ясно, что жизнь Фамусова — цепочка визитов: на обеды, на поминки, на крестины...
Является Чацкий. Он расспрашивает Фамусова о здоровье Софьи Павловны, о том, не приключилось ли ей какой печали. И в конце концов осведомляется:
Пусть я посватаюсь, вы что бы мне сказали?
Фамусов:
Сказал бы я, во-первых, не блажи,
Именьем, брат, не управляй оплошно,
А главное, поди-тка послужи.
Чацкий:
Служить бы рад, прислуживаться тошно.
Фамусов:
Вот то-то: все вы гордецы... Учились бы на старших глядя...
Он приводит в пример своего дядю, который «не то на серебре, на золоте едал». Однажды на высочайшем приеме ему «случилось оступиться». Высочайшее лицо изволило улыбнуться — и дядя еще два раза упал, уже нарочно. За это ему и почет, и привилегии: «упал он больно, встал здорово».
Чацкий произносит запальчивую речь, сравнивая «век нынешний и век минувший». Молодой человек считает, что времена раболепства прошли. Фамусов в ужасе: «Он вольность хочет проповедать!.. Строжайше б запретил я этим господам на выстрел подъезжать к столицам!»
Хозяину дома объявляют о приезде полковника Скалозуба. Фамусов отправляется к нему. Чацкий в тревоге: «Уж не жених ли?.. Ах, тот скажи любви конец, кто на три года вдаль уедет!»
Скалозуб говорит исключительно о чинах: «Мне только бы досталось в генералы!»
Между прочим Фамусов делится с полковником своими принципами:
При мне служащие чужие очень редки:
Все больше сестрины, свояченицы детки.
Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку...
Ну как не порадеть родному человечку?
Павел Афанасьевич обронил доброжелательное словцо о Чацком: «...малыйс головой, он славно пишет, переводит...»
Чацкий разражается пылкой речью. Это его знаменитый монолог:
А судьи кто?За древностию летК свободной жизни их вражда непримирима...Дворяне продают верных слуг, не раз спасавших их жизни. На «крепостной балет» сгоняют «от матерей, отцов отторженных детей», а потом из-за долгов распродают их поодиночке...
Вот те, которые дожили до седин!Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!Вот наши строгие ценители и судьи!Чацкого возмущает то, что пытливая мысль, склонность к чтению, к наукам не ценится: «Мундир! Один мундир!..»
Когда из гвардии, иные от двораСюда на время приезжали, —Кричали женщины: «Ура!»И в воздух чепчики бросали!Софья видит в окно, как Молчалин упал с лошади и ушибся: Она так взволнована, что это вызывает подозрения Чацкого.
Молчалин же, вернувшись с обвязанной рукой, заигрывает с Лизой, приманивает ее обещанием подарков, объявляя, что барышню он любит «по должности».
Лиза отталкивает его: «Прошу подальше руки!» Ее сердце занято буфетчиком Петрушей.
Чацкий беседует с Софьей о Молчалине. Ее похвалы благоразумию и услужливости секретаря кажутся молодому человеку иронией: «Шалит, она его не любит».
Но подозрения опять возвращаются:
Ах! Софья! Неужли Молчалин избран ей?
А чем не муж?
Ума в нем только мало...
Но чтоб иметь детей,
Кому ума недоставало?
Чацкий расспрашивает Молчалина о его талантах. Молчалин отвечает, что у него два таланта: «умеренность и аккуратность». Он учит Чацкого искать покровительства у богатых людей: «и награжденья брать, и весело пожить». Чацкий отвергает это предложение: «...смешивать два эти ремесла есть тьма искусников — я не из их числа». Секретарь Фамусова делится с собеседником:
В мои лета не должно сметь
Свое суждение иметь.
В дом Фамусова съезжаются гости. Давнишняя знакомая Чацкого, Наталья Дмитриевна вышла замуж и вертит своим мужем, как хочет. Мамаши ищут в Чацком жениха для своих дочерей, но, узнав, что он камер-юнкер и не богат, отворачиваются от него. Молчалин старается всем угодить, что становится новым поводом для желчной иронии Чацкого:
Молчалин! Кто так мирно все уладит?
Там моську вовремя погладит!
Тут в пору карточку вотрет!
Софья, раздраженная критикой, пускает слух, что Чацкий сошел с ума. Это подхватывает известный сплетник Загорецкий. Вскоре все гости толкуют о сумасшествии Чацкого. Фамусов говорит свое веское слово:
Ученье — вот чума! Ученость — вот причина...
... Уж коли зло пресечь,
Собрать все книги бы да сжечь.
Хозяин дома участливо спрашивает «сумасшедшего» о здоровье. Чацкий жалуется на «мильон терзаний: груди от дружеских тисков, ногам от шарканья, ушам от восклицаний». ,
Чацкий разгневан «незначащей встречей»:
Французик из Бордо, надсаживая грудь,
Собрал вокруг себя род веча...
Ни звука русского, ни русского лица!
Гостя возмущает, что Россия, Москва преклоняется перед Францией— всюду дух «пустого, рабского, слепого подражанья».
Большинство гостей разъезжается. Неожиданно появляется болтун Репетилов, который рассказывает Чацкому о неком сообществе прекрасных и свободолюбивых людей. Из его сбивчивой речи становится понятно, что все это люди пустые и нечестные. То же Репетилов твердит и Скалозубу, который уже собрался уезжать. Вояка рубит сплеча: «я вам фельдфебеля в Вольтеры дам, он в три шеренги вас построит, а пикнете, так мигом успокоит».
При разъезде гостей Чацкий задерживается в швейцарской, никем не замеченный. Софья тайком крадется сверху. Оба подслушивают разговор Молчалина с Лизой, которую барышня послала за своим избранником. Молчалин клянется горничной, что Софья ему не мила, он ухаживает за ней из угодничества...
Мне завещал отец:
Во-первых, угождать всем людям без изъятья, —
Хозяину, где доведется жить,
Начальнику, с кем буду я служить,
Слуге его, который чистит платья,
Швейцару, дворнику, для избежанья зла,
Собаке дворника, чтоб ласкова была...
Лиза отталкивает Молчалина. Спускается Софья и делает ему, обманщику и предателю, суровый выговор.
Из швейцарской появляется Чацкий. Он возмущен: «Молчалины блаженствуют на свете!»
Молчалин скрывается. И вовремя — на шум сбегается дворня со свечами и появляется Фамусов. Разгневанный отец считает, что Софья назначила свидание Чацкому, и обещает дочери:
Не быть тебе в Москве, не жить тебе с людьми!
Подалее от этих хватов,
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов!
Чацкий:
Не образумлюсь... виноват,
И слушаю, не понимаю,
Как будто все еще мне объяснить хотят,
Растерян мыслями, чего-то ожидаю.
(с жаром )
Слепец! Я в ком искал награду всех трудов!
Спешил! Летел! Дрожал! Вот счастье, думал, близко!
Пред кем я давеча так страстно и так низко
Был расточитель нежных слов!
А вы? О боже мой! Кого себе избрали?
Когда подумаю, кого вы предпочли?
( Насмешливо )
Вы помиритесь с ним, по размышленьи зрелом.
Себя крушить, и для чего!
Подумайте, всегда вы можете его
Беречь, и пеленать, и спосылать за делом.
Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей —
Высокий идеал московских всех мужей.
Довольно! С вами я горжусь моим разрывом!
А вы, сударь отец, вы, страстные к чинам,
Желаю вам дремать в неведенье счастливом,
Я сватаньем моим не угрожаю вам.
Другой найдется, благонравный,
Низкопоклонник и делец,
Достоинствами, наконец,
Он будущему тестю равный.
Так! Отрезвился я сполна!
Мечтанья с глаз долой — и спала пелена.
Теперь не худо было б сряду
На дочь, и на отца,
И на любовника-глупца
И на весь мир излить свою досаду.
С кем был! Куда меня закинула судьба!
....
Вы правы: из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть успеет,
Подышит воздухом одним,
И в ком рассудок уцелеет.
Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок,
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок!..
(Уезжает.)
Карету мне! Карету!
Комментарий.
Что же происходит в пьесе на протяжении четырех действий? Если речь идет о событиях, которые определяют занимательность пьесы, — то таких событий в пьесе нет. И в самом деле, в «Горе от ума» нет интригующего д#жжения от завязки, напряженно ведущей к развязке. Единственное событие — приезд в дом к Фамусову, известному в Москве барину средней руки, молодого дворянина, который когда-то воспитывался в этом доме на правах сына покойного друга хозяина, потом покинул столицу и где-то скитался три года.
Явившись в дом, где о нем уже начали забывать, Александр Андреевич Чацкий пробыл здесь весь день, с раннего утра до позднего вечера, и спутал, как говорится, все карты: свои, любимой девушки, своего соперника Молчалина и самого Фамусова, после чего, на всех рассердившись, покинул дом, чтобы никогда впредь не возвращаться.
От диалога к диалогу, от монолога к монологу по всей комедии — там штришок, здесь другой — умудрился Грибоедов дать столь четкую, живописную картину Москвы, что с нею не сравнятся все вместе взятые панорамы. Едва ли все их детали могут идти в сравнение с разящим впечатлением, какое производит едкий дым отечества, которым драматург пропитал характеристику барской и крепостнической Москвы в диалогах и монологах комедии. Здесь видишь господ, сидящих за обедами, которые «ешь три часа, а в три дни не сварится», которые выменивают верных слуг на «борзые три собаки», и тех, у кого на лбу написано: «Театр и Маскерад» . Являются и барыни, командующие своими мужьями; дивишься московским девицам: «... умеют же себя принарядить тафтицей, бархатцем и дымкой, словечка в простоте не скажут, все с ужимкой». Видишь воспитанниц и мосек полон дом у какой-нибудь выжившей из ума древней фрейлины.
Два знаменитых монолога Фамусова о веке нынешнем и веке минувшем (II, 5) показывают, каковы ближайшие исторические корни, взрастившие лакейство, униженность перед начальствующими и ничем не укротимую жажду роскошной жизни, желание во что бы то ни стало, ничего не делая, есть — коли не на золоте, то уж, по крайней мере, на серебре и роскошном фарфоре.
Грибоедов раскрывает в комедии основы мировоззрения своего героя, точно определяя их характер и время зарождения. Это — идеи вольнодумца начала XIX века, окрыленного национальной борьбой, революционным реформизмом, утверждением народных прав и обязанностей высших сословий. Эта идеология, характерная для поколения Чацкого, еще не декабристская, но питавшая декабризм.
Центр комедии — в комичности положения самого Чацкого, и здесь комичность является средством трагического, а комедия — видом трагедии.
И. А. Гончаров писал о-Чацком: «Он вечный обличитель лжи, запрятавшийся в пословицу: «один в поле не воин». Нет, воин, если он Чацкий, и притом победитель, передовой воин, застрельщик и — всегда жертва!»