«Сергею Есенину»
Стихотворение «Сергею Есенину» написано по грустному поводу. Оно посвящено трагическому уходу талантливого русского поэта Сергея Александровича Есенина из жизни в ночь с 27 на 28 декабря 1925 года в ленинградской гостинице «Англетер». Гибель его в расцвете лет и творческих сил была неожиданной и непонятной для большинства горячих поклонников этого уникального поэтического дарования. Слухи об этом в народе ходили самые разные. Официальной версией события стало самоубийство. При этом в качестве одного из основных доказательств приводились написанные кровью самого поэта прощальные есенинские стихи, творческая манера которых практически не оставляет сомнений в подлинности авторства. Рассуждая о смерти С.А. Есенина, В.В. Маяковский исходил, естественно, из официального вердикта — самоубийства.
Тема данного произведения гораздо шире, чем скорбное оплакивание безвременной гибели соратника по перу. Об истории создания данного стихотворения В.В. Маяковский подробно рассказывает в статье «Как делать стихи». Произведение «Сергею Есенину» он сам считал наиболее действенным из своих стихов, рад был тому, что его тайком переписывали до печати, а после чтения с эстрады подходили к поэту, жали ому руку, благодарили. Появление же стихотворения в печати было встречено противоречивой смесью эмоций, состоящей одновременно из ругани и комплиментов. Это было, несомненно, огромным творческим успехом.
Примечательно, что стихотворение «Сергею Есенину» не поминальное, а полемичное. Оно словно развенчивает сложившуюся традицию памятных произведений такого рода.
В.В. Маяковский целенаправленно стремился парализовать действие прощальных есенинских стихов, сделать есенинский выход из создавшихся жизненных проблем неинтересным, подчеркнуть вместо легкой красивости смерти красоту жизни, строительства нового мира. Несмотря на то, что поэта тоже многое не устраивало в современной ему действительности, он продолжал славить радости бытия и оптимистический настрой труднейшего марша в коммунизм.
Сорвать с самоубийства романтический ореол красивости призваны уже начальные строки, в которых трогательная и поэтичная картина романтического полета души по бескрайним просторам вселенной контрастно противопоставлена подчеркнуто сниженным образам:
Пустота... Летите,
в звезды врезываясь.
Ни тебе аванса,
ни пивной.Да и значение глагольной формы «врезываясь» также подчеркивает, что выбранный путь не был верным.
Символично, что лирический герой В.В. Маяковского обращается к С.А. Есенину как к живому, пытаясь даже вмешаться в роковой ход трагических событий, остановить ужасный план, задуманный Сергеем:
Прекратите!
Бросьте!
Вы в своем уме ли?По принципу кольцевой композиции, идея разоблачения самоубийства подчеркивается и в конце произведения.
Гневные, хлесткие фразы В.В. Маяковского полемизируют со скорбными финальными строками есенинских прощальных четверостиший:
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
В них С.А. Есенин, по сути, пессимистично заявляет о своем разочаровании в новой жизни. Совершенно очевидно, что в контексте эпохи 20-х годов определения «старое — новое» обостренно воспринимаются прежде всего в социальном аспекте. Есенинскому настроению разочарования и уныния В.В. Маяковский стремится противопоставить активную социальную позицию творца и художника. Он убедительно подчеркивает созидательную силу поэтического слова в обществе:
Для веселия
планета наша
мало оборудована.
Надо
вырвать
радость
у грядущих дней.
В этой жизни
помереть
не трудно.
Сделать жизнь
значительно трудней.
Пройдет всего четыре года, и кажущийся неверным путь ухода от проблем и переживаний души станет для самого
В.В. Маяковского единственно возможным выходом из создавшейся жизненной и творческой ситуации. Но в 1926 г. для него еще актуальны выстраданные мечты о лучшей жизни, оптимистический пафос созидания, энергичный настрой борьбы за так называемое светлое будущее, представления о котором с каждым послереволюционным годом становились все более абстрактными и расплывчатыми.
Помимо отношения к смерти С.А. Есенина, В.В. Маяковский в данном стихотворении отдает дань уважения есенинскому поэтическому талант)'. Жалея ушедшего поэта как человека, он одновременно скорбит о том, что в лице С.А. Есенина русский народ утратил голосистого певца:
У народа,
у языкотворца,
Умер
звонкий
забулдыга подмастерье.
Говоря о С.А. Есенине, В.В. Маяковский не пытается завуалировать тему пьянства. Однако он одну за одной отвергает расхожие в то время попытки объяснить причины этого самоубийства:
Не откроют
нам
потери
ни петля,
ни ножик перочинный.
Может,
окажись
чернила в «Англетере»,
Вены
резать
не было б причины.
В стихотворении упомянуты имена ряда современников: поэта И.Й. Доронина, автора поэмы «Тракторный пахарь» (1925), певца JI.B. Собинова, который выступал на вечере памяти Есенина во МХАТе, литературоведа П.С. Когана, автора поминальной статьи о С.А. Есенине. В.В. Маяковского раздражали появившиеся после смерти поэта досужие слухи, многочисленные сплетни и слабоватые поэтические подражания, а дежурные хвалебные статейки казались ему мелкими и ничтожными по сравнению с глубиной народной памяти о С.А. Есенине.
В стихотворении немало интересных поэтических находок: ряд блестящих метафор («щеки заливал смертельный мел», «стихов заупокойный лом», «темь пиджачных парусов», «пики усов», «время сзади ядрами рвалось»), обилие звуковых удвоений («в горле горе», «бронзы звон», «гранита грань»), интересные рифмы (врезываясь — трезвость, потери — «Анг-летере»), Оригинально обыгран излюбленный Есениным образ березки: он сопровожден эпитетом «дохлая».
Как и в других произведениях поэта, в стихотворении «Сергею Есенину» сильно разговорное начало. Проникновение черт разговорного стиля в поэзию — характерная черта литературного процесса XX века. Ранее подобные вольности не были так широко распространены. В.В. Маяковский же охотно и намеренно включает в текст стихотворения огромное количество риторических вопросов, восклицаний, отдельных реплик, разговорных форм («легше», «калекши»).
Несмотря на то, что стихотворение отражает основные черты поэзии В.В. Маяковского (устремленность в будущее, оптимизм, стремление подчинить личное общественному долгу, публицистичность), в нем глубже, чем где-либо еще, звучит понимание противоречий современности:
Дрянь
пока что
мало поредела.
Дела много -
только поспевать.
Надо
жизнь
сначала переделать.
Переделав —
можно воспевать.